Когда-то, классе в шестом, Наталия Черкесова впервые пришла в редакцию «Ленинских искр». Фотография в витрине здания «Лениздата» на Фонтанке, где юнкоры «ЛИ» забрались на новенький трактор Кировского завода, и среди них — шестиклассница Наташа, встречала Наталию Сергеевну сперва как автора «ЛИ», затем — как журналиста газеты «Смена», и наконец, — как главного редактора «Ленинских искр». Как газета оставалась верной себе в бурлящую «перестройку», почему журналистика того времени оказалась такой независимой, и, конечно же, что сейчас нужно знать начинающим авторам — Наталия Черкесова рассказала «ПУ».
— «Ленинские искры» времён перестройки — какие они?
Редактором «Ленинских искр» я стала в марте 85-го года. До этого работала в «Смене» редактором отдела учащейся молодежи. И «ЛИ» для меня были особой газетой, потому что здесь, будучи школьницей, я напечатала свою первую заметку. Случайно получилось, что наша школа, участвуя в конкурсе «Искр», собрала больше всех металлолома. Нескольких самых активных ребят отправили на Кировский завод, чтобы показать, как из собранного металлолома делается трактор – и мы смотрели, как это происходит, и рассказывали об этом. У «ЛИ» всегда были такие замечательные идеи.
У «Искр» всегда было три функции. С одной стороны, газета занималась организационной работой, придумывала конкурсы, экспедиции. Я участвовала, например, в конкурсе на лучшую экскурсию по Ленинграду. В общем, газета занималась реальными делами. Вторая – журналистская , когда ребятам рассказывали о том, что происходит в мире, стране, городе. Большое внимание уделяли проблемам в школе, отношениям с одноклассниками, учителями. И третья – это литературно-художественная.
Когда я пришла в «ЛИ», как раз началась перестройка. Все перемены, которые касались жизни детей, выпали на меня, и я была страшно рада. «ЛИ» стали впервые заниматься подростками и более старшим поколением . Тогда появилась полоса «Пять углов», вели ее Светлана Мазур и Ирина Они. Понятно, почему «Пять углов» - речь не о месте в Петербурге. Комната о пяти углах, пятый угол, в который подросток может попасть, находясь в море информации, новостей, сюжетов и идей.
Тогда же появилась рубрика «Стена», которая дала возможность подросткам напрямую высказаться о волнующих темах. Менялась страна – менялась и газета. Перестройка, гласность, то, о чем никогда не говорили… Вся страна бурлила, бурлили школьники и учителя.
Многие темы стали обсуждать гораздо горячее. Очень ярко, неформально и с высокой степенью свободы.
Всё, что было интересным, активным, веселым – крутилось вокруг «Ленинских искр». Наш тираж был тогда 240 тысяч экземпляров, мы вечно конкурировали с «Пионерской правдой», потому что были в авангарде новых веяний и идей.
Кажется смешным, но детская журналистика того времени была ближе всего к тому, что есть сейчас. Во-первых, очень маленькие форматы. В ста строчках, что уже считалось большим материалом для нас, надо было рассказать историю, сделать выводы, что-то объяснить. По сути, сейчас этим колумнисты занимаются, а раньше это делали детские журналисты. Для них был важен яркий, лаконичный, ёмкий и объемный язык. Во многом это было связано и с тем, что, по традиции, газета была близка с ленинградскими писателями. Все вместе это создавало особую атмосферу.
— «ЛИ» располагались на четвертом этаже «Лениздата», и каждый день, начиная с трех часов, здесь бесконечно крутились дети. Моя дочка вспоминает , как приходила вместе с другими и помогала разбирать почту. Кстати, отдел писем – это вообще отдельная история. На любой конкурс приходило огромное количество писем. Сотрудники распределяли их по отделам, читали, отвечали. Это было железным правилом – ни одно письмо не должно было остаться без ответа. В мою бытность был организован конкурс, где ребята делали новогодние подарки для пограничников. И это было что-то безумное – подарки лежали везде, и никому не приходило в голову собрать их все и выбросить. Вот сейчас, когда собирают вещи для отправки куда-нибудь, мы ведь с трудом можем проследить, попадают ли они к конечному адресату. А тогда мы отобрали группу ребят среди тех, кто присылал поделки – и они действительно поехали на границу, встретились с пограничниками, говорили с ними, вручили подарки.
И получается, что, с одной стороны, газета учила детей, а с другой – объединяла ребят, которым было интересно и весело друг с другом. Они рассказывали о том, как учатся, что делают, с кем знакомятся — о самом разном. Не обязательно впоследствии юнкоры становились журналистами. Вот, например, один их самых активных, Виктор Минков, стал директором театра «Приют комедианта».
— Журналистика, в первую очередь, становилась независимой. Закон о печати, который тогда появился, открыл нишу для всех, газету мог издавать кто угодно. Вместе с такой формальной свободой возник рынок, он потребовал закона о рекламе. Строилась новая экономическая модель, появилась проблема налогов, и прежняя инфраструктура журналистики разрушалась. Странно, но в Петербурге того времени была отсталая технологическая база, куда более продвинутым оказались комплексы в Прибалтике, Грузии, Украине — а у нас еще «горячая» печать была, только в 92-ом году стали впервые переходить на офсет. А тут же и ксероксы появились, факсы, и компьютеры. Стали исчезать профессии вроде ответственного секретаря, который вручную рисовал макеты, художника, который клеил шрифты… Появились возможности для творчества, но все начинал определять рынок. Журналисты получили точное понимание – если ты хочешь быть свободным и независимым, подумай, за чей счет ты это будешь делать.
Затем пришел интернет, и оказывается, что теперь и реклама прямая не нужна, и формы появились разнообразные – СМИ уже чуть ли не в мессенджеры уходят. В сущности
журналистики, тем не менее, фактически ничего не поменялось. Она все равно делится на информационную и эмоциональную. И последняя ценится всё больше. С развитием интернета возрастает проблема доверия, и человеку теперь важно получить не только факт, но и то, как к нему относиться – должен он плакать или смеяться, возмутиться или аплодировать.
В советское время не хватало разных точек зрения. И в то же время оказалось, что их многообразие – это тоже проблема. Да, когда ты приходишь в магазин, тебе не нужны 25 видов сыра – ведь ты все равно выбираешь среди двух-трех. Но эти 25 должны быть. Так же и с мнениями.
— Как ни банально, но значение этого возрастает всё больше — знание русского языка. Исчезают специалисты, которые подчищают за журналистами огрехи, ты будешь сам себе редактор, зачастую будешь сам публиковать свои материалы. Первое, что у нас проходят кандидаты на редакторов – тест на грамотность. И грамотность, стилистика должны быть в автоматизме.
Журналисту, особенно молодому, нужно быть медиавергентным. Уметь не только написать, но сфотографировать, снять видео, смонтировать, обработать, опубликовать. Уметь передать своё материал с любого носителя.
Всё больше ценится умение делать эксклюзив. Из всей информации 80% - это шум. И если ты умеешь смотреть по сторонам и находить в этом шуме темы – ты молодец.
И, пожалуй, одно из главных качеств. Когда молодой журналист приходит в редакцию, он не должен смотреть на часы. Никому не хочется иметь такого сотрудника. Он должен твердо понимать – у него нет свободного времени и свободных дней. И эта самоотверженность часто ценится выше других качеств.
Ребятам с гуманитарным складом ума советую выбирать не профессию, а, скорее, область знаний. Психологию или социологию, юриспруденцию или филологию, международные отношения или историю. В современных условиях важны базовые знания, культурный уровень и кругозор, а с конкретной специальностью определитесь и позже, тем более, что профессий, благодаря новым технологиям, сейчас возникает очень много. Если умеешь читать, думать, анализировать – не пропадешь.
