— Чудесным временем с танцами и песнями. Именно это время положило начало моему творческому становлению, тогда я начал знакомиться с музыкой, изучать вокал. Посещал множество разнообразных кружков в ульяновском Дворце творчества учащихся, тогда ещё Дворце пионеров: например, студию художественного слова под руководством замечательного педагога Натальи Владимировны Ганшиной. Мы учились читать, рассказывать стихи, прозы, басни, выступали на конкурсах чтецов, где удостаивались призовых мест. Параллельно занимался в оркестре, где по очереди переиграл практически на всех инструментах, включая балалайки и домры, жалейки, румбы, маримбы, всевозможные ударные и даже на бас-балалайке.
— А не было мыслей заняться чем-нибудь ещё, выбрать другую профессию?
— Наверное, у меня практически не было выбора. Я занимался тем, что мне нравилось, но не думал тогда, что стану профессиональным артистом. Как и все ребята в этом возрасте, задумывался, куда пойти учиться. Одно время даже думал про вождение трамваев, потому что по городу передвигался в основном на них и восхищался процессом: нажимаешь на педаль или переключаешь какой-нибудь рычаг, и огромная многотонная махина едет сама и везёт людей.
— Так как выбрать профессию, чтобы не бороться с сомнениями?
— Не обманывая себя, не оглядываясь на других, определить, что тебе нравится и найти работу по душе. Ту, которой сможешь заниматься всю жизнь, ежедневно посвящать ей всё своё время: и рабочее, и свободное. Тогда тебе не придется вообще работать, будешь только отдыхать и радоваться.
— Многие ребята мечтают стать артистами. Может быть, есть какой-то алгоритм для тех, кто хочет реализоваться на сцене?
— Во-первых, надо много заниматься, учить стихи, прозу и всё пробовать. Даже уровень школьной самодеятельности бывает достаточно высок, если там преподаёт хороший педагог, профессиональный актёр или режиссёр театра. Нужно пытаться расти в разных направлениях. И из КВНа выходят неплохие актёры.
— А как развивать память? Вам ведь приходится учить огромное количество текстов, причём на разных языках. Что делаете, чтобы не путаться?
— Нужно учить и учить, методично и терпеливо работать с материалом. Очень хорошо запоминаются тексты, когда они воспринимаются не просто как набор слов, но задевают за живое, создают яркие образы, ассоциации. Один рассказ Драгунского, минут на десять, который читал ещё во втором-третьем классе, я и сейчас могу вспомнить от начала и до конца. Хороший пример «зацепившего» текста.
— Волнуетесь перед выходом на сцену?
— Бывает. Вообще волнение — это не всегда плохо, я, наоборот, стараюсь не выходить спокойным. Конечно, поначалу и диафрагма с поджилками тряслись, и было сложно тянуть ровный звук. Не помогали ни успокоительные, ни адренолитики вроде кофе. Потом я вывел для себя лучший рецепт борьбы с волнением: точно знать, что ты делаешь на сцене, не просто произносить текст, а взаимодействовать с партнёром, полностью погружаться в дело.
— Как складываются отношения с поклонниками? Подъезд не исписан признаниями в любви?
—Слава Богу, всё в рамках разумного, подъезд в порядке. Зато есть поклонницы, которые инкогнито присылают дорогие подарки и при этом умудряются написать три страницы машинописных текстов о том, какие ошибки были у меня в том или ином выступлении.
— С приходом известности часто приходит и звёздная болезнь. Как у Вас отношения с этой поклонницей?
— Мы незнакомы. Я достаточно долго шёл к тому, что называют известностью. Это не случилось в одночасье, когда какой-нибудь дядя проплатил сто тысяч эфиров на всех каналах России, и на следующее утро меня узнала вся страна, а из каждого утюга зазвучали исполняемые мною произведения. В таком случае, наверное, может и снести крышу. А я шёл к этому долго, постепенно и знаю, сколько бессонных ночей, крови, пота и труда требует эта работа. Но бывает так, что многие артисты, которые пришли к успеху и долгим, трудным путём, тоже могут «забронзоветь». Универсального противоядия не существует, у каждого свой рецепт. Мой замечательный педагог в ГИТИСе, Игорь Николаевич Ясулович, говорил: «Не бойтесь совершенства – оно недостижимо». Надо понимать, что в любой момент времени могу стать лучшим я, а может и кто-то другой.
— Вы не раз говорили, что хотите воплотить в полноценной постановке образ Иисуса Христа. Откуда такое желание?
— Меня привлекает литературная основа. Книга Жизни, Евангелие с драматургической точки зрения, написаны гениально: есть предлагаемые обстоятельства, есть путь героя, и есть его финальная точка – по всем канонам литературы! Лучше никто еще не писал!
— В «Мастере и Маргарите», произведении, которое называют Евангелием от Сатаны, Вы играете Воланда. Какой он персонаж, положительный или отрицательный?
— Так же, как я всегда говорю, что у меня нет любимых и нелюбимых исполнителей, нельзя определенно сказать про любого персонажа, героя или человека, положительный он или отрицательный. Цитируя слова другого моего персонажа из мюзикла «Джекилл и Хайд», который сейчас проходит в театре музыкальной комедии: «В каждом из нас заключено два начала: добро и зло». И они всегда будут дополнять друг друга, спорить. Из добра и зла состоит весь мир. Относить Воланда к злу, наверное, можно в литературном плане, но и то, смотря как воспринимать этот образ. Он может, пытаясь нести и сеять зло в одних людях, вызывать положительные качества в других.
— Вы участвовали когда-нибудь в «зелёнках», спектаклях, где актёры отходят от роли?
— Доводилось, но я стараюсь очень аккуратно «зелёнить», даже если есть такая возможность. Обычно серьезные компании не любят такие спектакли.
— «Зелёнки» не нужны?
— Может, и нужны, но их нужно ставить очень тонко, чтобы с одной стороны неискушённый зритель не потерял сюжетной линии, которую заложили авторы и композиторы, а с другой — это повеселило бы тех, кто прекрасно знает материал: актёров спектакля, постоянных зрителей, уже выучивших роли наизусть и способных заметить интересные находки, параллели и аллюзии. Мало надеть колпачок Санта Клауса, надо что-то сказать. Иногда у меня получается зарифмовать какую-то грамотную, хорошую строчку, чтобы получился и скрытый подтекст, и в сюжет все вложилось хорошо.
— В семье ещё кто-то поёт?
— Конечно. Музыка окружала меня всегда. В детстве пел старший брат, да и у родителей прекрасные голоса. Мама сейчас, уже на пенсии, стала ходить петь в Академический хор ветеранов, и делает это с удовольствием, воплощает свою детскую мечту выступать на сцене.
— Что для вас музыка?
— Ответ сложно уложить в слова. Знаете, после института я получал одну за другой хорошие, главные роли, открывался как профессионал. А потом настал такой момент, когда жизнь остановила меня в театре и дала возможность попробовать что-то ещё. Я начал петь в храме и обрёл там профессиональные качества, такие, например, как умение петь в ансамбле, интонирование по нотам, вообще понимание каких-то основ музыкальной физики, как я это называю. Ведь что такое музыка? Совокупность вибраций, которые глубоко воздействуют на подсознание и выдают образы. А когда помимо чистого интонирования в саму музыку заложены эмоции, мысли — получается что-то фантастическое вне зависимости от эпохи: и современная музыка, и Моцарт, и Бах, и Монтеверди, от самого начала. Музыку можно даже назвать религией или чудесным языком, на котором разговаривать дано не всем, но почти все его понимают. Хорошая музыка развивает, делает человека образованнее, глубже. Она учит миру, любви, пониманию.
— Судя по прошлым интервью, у Вас нет любимых книг, исполнителей или направлений в музыке. Спрошу иначе: что сегодня играет в плейлисте Ивана Ожогина?
—Когда еду в машине, в Петербурге слушаю радио «Эрмитаж», в Москве радио «Релакс» или «Джаз». Бывает какой-нибудь рок или джаз, я его очень люблю. А вообще, так как в моей жизни очень много совершенно разнообразной музыки, стараюсь слушать очень нейтральную: релакс, каверы джазовой обработки, классики или рока. Хорошую поп-эстраду, в том числе зарубежную.
— Что Вы ответите своим детям, если они однажды скажут, что решили пойти по стопам отца?
— Да они уже об этом заявили. «Пап,— сказала дочка, — Я в следующем году буду в «Голос: Дети» участвовать». Я отвечаю: «Давай, готовься. Если я пойму, что ты можешь это сделать и выступишь достойно, то, пожалуйста, поддержу». Я никогда не буду запрещать своим детям заниматься музыкой. Будет ли это их профессиональный выбор и жизненный путь или как хобби, для общего развития. Они все – музыкальные люди, занимаются с удовольствием, и это было бы, наверное, удивительно, если бы мои дети не любили музыку так, как люблю её я.
— А Вы хотите, чтобы они стали артистами?
— Хочу, чтобы они сделали свой выбор. Никогда не буду ни настаивать на чём-то, ни мешать. Я только пытаюсь вложить в их головы мысль о том, что они должны стать лучшими в деле, которым будут заниматься.
— Вы задумывались о преподавании?
— Это огромная ответственность. Можно ведь и неправильно научить, и испортить. Для преподавания нужен колоссальный опыт, дар и, естественно, желание учить и делиться своими знаниями. Когда-нибудь, когда накоплю больше опыта, а также будут время, желание и возможность поделиться накопленным, когда во мне это всё будет рваться наружу — тогда и начну преподавать.
