Каждое утро, услышав будильник, я уговариваю себя встать с дивана. О, мой диван! Я могла бы сочинять тебе оды. Пусть ты старый, сломанный, но я люблю тебя, мы вместе вот уже тринадцать лет. Ты знаешь обо мне все, ты центр моей маленькой вселенной, мой дом, моя крепость, моя душа. Иногда моя мама говорит: «Ты снова лежишь. Ты проспишь так всю жизнь на этом диване». А если и так, да ну и что? Чего ради вставать? Зачем просыпаться? Чего я там не видела?
Я видела рассвет, величественную картину восхода солнца. Я видела звезды, тысячи лет несущие свой свет из черной пустоты. Я слышала звонкий смех и крик отчаянья. Мои руки, окоченевшие на морозе, согревало пламя свечи. А больше мне ничего не надо.
Мы живем, пока мы дети. Пока мы верим в добро и справедливость, в чудо, в жизнь. Пока мы неустанно познаем этот мир.
А потом мы это теряем, но продолжаем притворяться, заполняя все время какими-то неважными делами, суетой, заботой, сами не зная, зачем нам это. И не у многих хватает духу сказать: «Стоп. Что я делаю? Зачем?»
Так сделал Обломов. Он однажды решил для себя, что мир не стоит того, чтобы просыпаться. И он прав, я его понимаю. Что может быть хуже метаний без цели.
Обломова страшит обыденность, привычка, он боится потерять в этой суете и беготне себя самого. Он отказывается от Ольги, представив, как его любовь разбивается о быт. Лучше никак, но не такой ценой.
А может быть все это обман, и мы с Обломовым врем сами себе. Никакие мы не философы, просто трусы и лентяи, которые всего боятся. Дай нам волю, мы никогда не выйдем на улицу, чтобы любить и страдать, чувствовать боль, горечь утрат, разочарования, поражения, обиды. Мы не хотим реальности, отталкиваемся, прячемся, ставим ширму, закрываем лицо маской безразличия и делаем вид, будто ничего нет вокруг нас. Мы в тюрьме, где одновременно являемся и пленниками, и сторожами. Имя этой тюрьме – страх и одиночество. Наш плен – наши мечты, которые лучше реальности, гораздо лучше.
«Оставьте нас в покое!» Что может быть страшнее этой фразы?
Пожалуй, пришло время сказать спасибо всем Штольцам, которые тормошат меня, будят, тянут, заставляют вставать, идти, бороться, доказывать, добиваться.
Обломов умер. Умер еще ребенком, а может и не жил никогда. Его душа спала, ее ничто не в состоянии было заставить шевелиться.
Но я живу! И меня кто-то любит, заботится, и ему не все равно. И за это я люблю тебя, жизнь. И я готова сказать миру: «Я люблю тебя, я готова пройти длинный путь, вставать и падать, плакать и смеяться, ждать, надеяться, верить. И ты станешь моим!»
И рай и ад, все это уже есть здесь, на земле, нужно лишь выбрать, что тебе необходимо.
И я выбрасываю свой диван.
Писатели – удивительные люди. Они могут заставить нас поверить в то, чего никогда не было, заставить переживать вместе с придуманными героями. Они могут, ничего не зная о человеке, перевернуть всю его жизнь. Я раньше думала, что это не возможно, преподать урок словом. Теперь я знаю, что литература – надежный проводник в мире людей.
