«ПУ» встретился с Директором института развития образования НИУ ВШЭ Ириной Абанкиной, чтобы обсудить этот тревожащий многих вопрос.
О школьных рейтингах
— Ирина Всеволодовна, в последнем рейтинге российских школ московские заняли
все верхние строчки. Скажите, а на эти рейтинги кто-то вообще, кроме
начальства, обращает внимание?
— Еще и как! Ну, например, тенденция, которую недавно выявил мой аспирант — в одном из крупных округов вокруг сильных школ жилье становится дороже. Оказывается, на каждые семь баллов «прироста» школы по сдаче ЕГЭ цена жилья в районе увеличивается в на 2,9 %. Это вполне статистически значимый результат, и говорит он о том, что сегодня многие семьи, выстраивая свою жилищную политику, уже ориентируясь на хорошую школу, инвестируют в качественное образование детей, ибо считают — окупится!.
— То есть они выбирают школу, ориентируясь на рейтинги?
— Не все, но большинство их все же учитывает. Потому что роль образования в нашей жизни растет, конкуренция выше, и родители стараются учитывать интересы своего ребенка. Это раньше мы выбирали школу по принципу «чтобы поближе» или пошептавшись со знакомыми, а сегодня им нужен объективный и понятный инструмент для выбора. Не будут же папы и мамы вечерами ползать по школьным сайтам и сравнивать все плюсы и минусы. Так вот этот удобный инструмент уже создан, и с его помощью можно сравнить школы, наметить лучшие, а потом уже с каждой знакомиться подробнее
— В столице, конечно, всего больше — и школ, и денег, и возможностей, но и проблем, кстати, тоже. Я все же думаю, причина успеха в том, что здесь первыми решились на довольно радикальную реформу. Прежде всего, раза в три сократили количество школ и создали на месте старых крупные образовательные комплексы (их сегодня более 600). И в каждый добавили еще по несколько детских садов, учреждения дополнительного образования, спортивный комплекс. А кроме того, договорами связали эти комплексы с колледжами и университетами. В результате удалось в каждом таком объединении заложить хороший фундамент и по материальной базе, и по методической, и по финансам. Но самое интересное – в комплексах параллельно уже работает несколько старших классов и там уже специализация по шести или восьми направлениям, разные образовательные программы, которые ученики и родители сами выбирают. Вот эта возможность реального выбора – самое главное достижение, и в ней самое важное звено профориентации. Вот почему на уроках там меньше скучающих и лентяев, выше средние баллы по ЕГЭ — потому что мотивация выше. Конечно, многое зависит и от учителей, но и в кадровой политике прошли радикальные изменения — директорами и их замами в новых комплексов стали, например, люди не старше сорока лет. Все они обязательно проходили процедуру публичной защиты своих программ, все имели на слушаниях оппонентов и конкурентов.
"Бесполезные предметы надоели"
— Сейчас это, пожалуй, самая серьезная проблема. Когда ребенок приходит в школу, ему все интересно, и в начальных классах он постоянно видит результаты своей работы — вот научился читать или писать, или умножать, вот что-то слепил и подарил маме на день рождения. А дальше, в средних классах, учение приобретает все более абстрактный характер. Ребенок делает «домашку», контрольные, выходит к доске, но для чего все это? Ему говорят «потом пригодится». А если не пригодится? Понимаете, беда современной школы в том, что процесс обучения и результат оказываются оторванными друг от друга, а принцип «Надо Федя, надо» работает только, когда срочно нужны баллы, чтобы куда-то поступать.
— Репетиторы и курсы – это так называемое «теневое» образование. И оно существует не только у нас. Скажем, в Южной Корее, где сегодня самый высокий уровень знаний школьников, родители на платные образовательные услуги тратят почти столько же, сколько выделяет бюджет — 2,7 % ВВП. И в Сингапуре платные услуги тоже востребованы. А вот в Финляндии — нет. Так что каждая страна выбирает свой путь, но для нас, думаю (а по рейтингам мы находимся где-то в конце первой тридцатки) все же логичнее, если именно обычная государственная школа станет эталоном качественных и бесплатных услуг — на это, собственно, и нацелена реформа. Но вообще, на то же репетиторство можно посмотреть и со стороны педагогов — для многих это не просто дополнительный заработок, но и возможность творчества. Они ищут, проверяют свои методики в небольших группах. Что же касается самих ребят, у них тоже есть выход – форматы онлайн обучения. Они все контактные, с обратной связью, в сети можно найти и уроки, и лекции практически по любым программам. Другое дело, что от самих ребят нужна инициатива и самостоятельность, к которой большинство еще не готовы.
— Им надо понимать, что школа меняется, и в этой новой школе уже не учитель – главное действующее лицо, а главное – они сами. Учитель же сегодня, по идее, должен помогать своим подопечным учиться самостоятельно. Именно по этому направлению развивается образование во всем мире – и в школах, и в колледжах, и в университетах. И поэтому именно их личная инициатива становятся непременным условием успеха, личная заинтересованность, ответственность. Каждый сам решает, что и как учить, какой результат его устраивает, и сам же за этот результат отвечает. И чем раньше все это они поймут – тем реальнее станут их планы.
