Итан Хоук просто наэлектризован в роли, которую был рожден сыграть.
"The Los Angeles Times", ежедневная американская газета
Пол Шредер, интеллектуал, искушённый синефил и яркий критик, большинству зрителей известен как сценарист «Таксиста» — жёсткого и бескомпромиссного манифеста Нового Голливуда 70-х. В нём отчаявшийся герой, которого играл Де Ниро, словно Раскольников Достоевского, бросил вызов современному общественному устройству и его повсеместной грязи и лжи. Вдохновлённый Акирой Куросавой и Робером Брессоном (всё известные режиссеры), Шредер обнажал противоречивые моральные ценности своего времени и выносил неутешительный вердикт обществу победившей сексуальной революции.
Так и в своём последнем фильме «Первая реформатская церковь» Шредер, лишь немного изменив дискурс, опять возвращается к старой, проверенной фабуле «Таксиста». Постановщик, вновь заняв позицию обвинителя и прокурора, в этот раз, укоряет общество в недостаточном внимании к проблемам экологии.
Защита природы сейчас - очень модная и, очевидно, важная тема. Многие звёзды шоу-бизнеса, артисты всячески популяризируют и распространяют информацию об экологических проблемах мира. Кто-то делает это бескорыстно, кто-то - в целях пиара.
В любом случае, никто из них даже близко не ставит экологию предметом серьёзного интеллектуального осмысления. Как правило, эта тема в масс-медиа и культуре сентиментализируется. Пол Шредер же в своём новом фильме рассматривает вопросы экологии куда тоньше и глубже многих своих коллег. Он изначально предлагает взглянуть на проблему под другим ракурсом и ставит перед зрителем фундаментальный вопрос: «Простит ли нас Бог?»
В центре внимания фильма — священник Эрнст Толлер (Итан Хоук), настоятель захолустной, но опрятной Первой Реформатской Церкви. В его образе опытный зритель, наверное, сразу же обнаружит черты брессоновского кюре из «Дневника сельского священника». Совпадений действительно много. Во-первых, Толлер так же, как и кюре, одинок в своём диалоге с Богом (из фильма мы узнаём, что от него ушла жена, а сын погиб в бессмысленной мясорубке Ирака). Во-вторых, его душа постоянно мечется между отчаянием и надеждой. И, в-третьих, его вера так же, как и у молодого кюре, постоянно подвергается сложнейшим испытаниям.
Одним из таких испытаний для Толлера станет встреча с отчаявшимся защитником окружающей среды Роджером. Их первый совместный диалог — сильнейший эпизод фильма. В нём удивительным образом столкнулись вечное и сиюминутное, смирение и борьба, жизнь и смерть, надежда и отчаяние. Темой их жёсткой дискуссии стал аборт. Роджер не хочет что-бы его дочка рождалась в этом задыхающемся в собственных отходах мире. Толлер пытается его переубедить, но постепенно и сам теряет уверенность в завтрашнем дне. Вскоре после этого разговора Роджер кончает жизнь самоубийством, а Толлер утрачивает всякую надежду.
С этого момента фильм превращается в политический триллер, всё больше и больше напоминающий «Таксиста». Толлер узнаёт о лицемерных компаниях, загрязняющих природу, о заказных убийствах «зелёных» правозащитников, о коррупции и безразличии властей к проблемам окружающей среды. Постепенно в его душе надежда отступает под напором отчаяния, и он решается на страшный поступок — теракт.
Будь этот фильм «Таксистом», финал был бы предрешён. Но здесь — другой случай. Пол Шредер отказывается от бескомпромиссного уничтожения грешного мира во имя спасения и сохранения. В своих рассуждениях он приходит к закономерному заключению: «Каждый акт сохранения есть акт творения».
Пол Шредер сделал удивительное — снял сильное, интеллектуальное кино об экологической проблеме. Без всякого популизма, приукрашивания и сантиментов он сумел сказать зрителю о том, как неимоверно важно сохранить это единственное и неповторимое творение Бога — нашу с вами Землю.
