Будучи на волне апатии во время карантина, многие теряют энтузиазм, заменяя его тоской и ленью. Вынужденное затворничество — самое время для красочных воспоминаний. Мое любимое из них — это наш семейный тур по Европе.
Через полгода после принятия решения объехать Европу на машине и через пару дней после начала нашего турне я лежала на диване в суздальского отеле с температурой близкой к кипящему чайнику и думала, в какой же именно момент я прокололась, что получила кучу солнечных ожогов. «И что, неужели вот так начинаются эти долгожданные две недели?» — рассуждала я, пытаясь не тереть багровые распухшие ноги.
Вообще, ехать в машине с музыкой — это явно подходящее занятие для того, чтобы покопаться в мыслях, но в этом раз мысли устроили забастовку и никак не хотели приводиться в порядок. Уже несколько часов мы ехали через степи, и здесь не хватало только перекати-поля как в американских фильмах, чтобы передать мою тоску в тот момент.
— Даш, смотри! — меньше всего мне хотелось говорить с братом, но обратился ко мне именно он, — там, в небе!
Кроме редких облаков на фоне заката были видны несколько неподвижных точек, у самого горизонта.
— Птицы? — предположила мама, слегка выглянув из окна.
— Нет, они же почти не двигаются, — ответил папа, — может, самолеты? Военные учения где-нибудь рядом.
— Слушайте… — до меня начало доходить, что ни самолеты, ни птицы не имеют очертаний шара с корзиной под ним, — это же воздушные шары!
Так, забыв про цель доехать до пограничного города к вечеру, мы свернули с трассы и оказались в Великих Луках.
Вы представляете себе, как выглядит фестиваль воздухоплавания? Давайте, попробую объяснить. Это когда у вас болит шея и кружится голова от того, как долго вы смотрите вверх на отдаляющиеся шары. И вдруг небо загораживает голубая или красная громадина, проплывающая от вас на расстоянии всего трех или четырех этажей. Это однозначно будет одним из самых красивых ваших воспоминаний.
Можно сказать, что лишь в этот день турне «галопом по Европам» можно считать официально открытым. О Латвии на тот момент я знала лишь то, что какого-то рэп-исполнителя из Риги однажды на баттле в щепки разнес Оксимирон... Да что там, я даже отличить Латвию от Литвы не могла.
Мрачной, как ожидалось, Ригу никак нельзя было назвать. Если сравнивать с другими европейскими городами, то архитектурой она скорее походила на центр Минска, чем на старые кварталы Рима или Барселоны.
Но даже если так, то в самом центре особняком держались еще несколько средневековых соборов, окруженных такими же старинными жилыми домами, которые явно не желали подпускать к себе модернистские течения. Поэтому, здесь мы и остановились.
Уже к вечеру, когда у кафе зажглись огни, а ноги упрямо отказывались гулять дальше, мы сидели и наблюдали за тем, как просыпается Настоящая Рига.
Чем темнее становилось небо, тем ярче разгорались огни гирлянд. Чем тише чирикали птицы, тем смелее по мощеным улицам разливались звуки джаза. А чем меньше молодых оставались за деревянными столиками кафе, тем больше пожилых пар выходило и и без стеснения танцевало на улицах. В какой-то момент мне даже показалось, что я ошиблась жанром и вместо приключенческого фильма оказалась в мюзикле. И я подумала: «Если я в этой жизни ошиблась жанром, пусть так и будет».
Когда ближе к утру я полотенцем собирала воду из-под протекающей ванны, все еще слышала, как пели и танцевали старики. Разве это не романтика, стоять по щиколотку в воде с мокрым полотенцем в руках под звуки уличного джаза?
К концу этого дня я точно знала, что ни за что больше не перепутаю Латвию с Литвой. Первое, что меня удивило — это граница. Там не было бетонных стен, колючей проволоки или компании вооруженных таможенников. Мы увидели лишь полосатый столбик с названиями стран.
На этом рубеже нашли литовский ресторан узбекской кухни с немецким поваром, русским пловом и меню на итальянском. Пока готовилась еда в этой языковой анархии, всей командой мы вышли осмотреться.
Леса в этих странах сильно отличаются несмотря на близость территорий. В Латвии они практически ничем не отличаются от рощ в России. А вот в Литве леса влажные, густые. К тому же, привлекло внимание то, что дороги от леса ограждены забором. Через каждые метров десять находится проход в виде двух спиралей, через который можно войти, не нельзя выйти (нет, я этого не проверяла — мне объяснили). Это для животных, которых все же угораздило вырваться из леса. В Литве вообще вся дикая природа строго ограничена от вмешательства человека.
За время поездки мы не встретили ни одного крупного европейского города — все поселения были похожи на деревни, а дома в них прямо как пряничные домики.
Сразу после обеда мы поехали искать отель среди лесов, и на самом побережье Балтийского моря нашелся тихий комплекс.
Могу сказать, что нигде, ни до, ни после, я не видела столько улиток, спокойно ползающих по тротуарам той деревушки. Их было настолько много, что приходилось постоянно глядеть под ноги, иначе во время ходьбы услышишь глухой хруст хитиновой раковины и потом очень долго не сможешь простить себе этого.
Толпа улиток настолько впечатлила меня, что я весь вечер сидела, рассматривая их, и даже взяла с пару с собой на прогулку к Балтийскому морю. В тот вечер со стороны моря надвигалась серьезная туча, хотя дождь и без того моросил весь день.
Когда я смотрела на волны холодного моря, закат и эту тучу, из-за которой нам, возможно, пришлось бы остаться в Литве еще на день, я подумала: если в мире есть что-то настолько прекрасное, то как в нем вообще может найтись место для проблем?
Даже сейчас, когда на меня наваливается гора нерешенных дел и неприятностей, я вспоминаю тот балтийский берег и мысли о том, что жизнь слишком красива, чтобы тратить ее на переживания. И меня отпускает
Ночью действительно прошел ливень, но он не помешал нам проехать дальше на запад и попасть в Калининград. Этот этап дороги был одним из самых тяжелых потому, что целый день пришлось ехать без остановки. На седьмой день мы хотели быть уже в самом городе, но пришлось сделать остановку в отеле для того, чтобы передохнуть. Это была середина июня, и мы попали в самый эпицентр свадебного сезона. Площадь отеля оккупировали сразу две церемонии, проходили которые прямо под нашими окнами.
До обеда оставалось ждать 2 часа, а голод потихоньку давал о себе знать. Из провизии осталось только несколько шоколадок. Ситуация накалялась. Под окном жених стоял и ждал опаздывающую невесту. И тогда чтобы честно поделить шоколадки, мы заключили спор: я и папа ставили на то, что невеста так и не появится, а мама с братом на то, что она вовсе не сбежала, а просто не уложилась в график или последовала «тактике опозданий». Чего только не сделаешь от скуки. И угадайте, кто остался голодным? В отличие от мамы и брата, поела я лишь через два часа.
Вечер мы провели в относительно спокойной обстановке под отдаленные крики гостей «подошофе». Тогда я поняла, что смородиновый чай — самый вкусный, а «Марсианские хроники» Рэя Бредбери как раз подходят под обстановку путешествий.
На следующий день мы выехали в сам город-анклав. Поначалу он не особо отличался от обычных русских городов, но, как я успела понять за эту неделю —прежде чем судить город, нужно увидеть его центр.
Здесь, конечно, тоже хватало серых панелек, как и на окраинах, но они соседствовали с такой архитектурой, что мысли об ущербности города даже не возникало.
Наверное, для всех приезжих главная диковинка — причал, на котором стояли не только большие лайнеры, но и военные суда. Тут мы соревновались в том, кто найдет самый большой корабль. Победила я и судно «Витязь».
Наше путешествие продолжалось еще почти неделю через Польшу и Беларусь, пока мы не остановились в Беловежской Пуще — заповеднике в центре Европы.
Всего того, что со мной происходило за эти дни, описать невозможно, как упомянуть все места на карте. Но если когда-нибудь вам в голову взбредет отправиться в дальнюю поездку на машине вцепитесь в нее и ни за что не отпускайте. Только так вы сможете понять не только то, что чувствовала я, но и оставить об этих местах свои воспоминания.
