Многие начинающие журналисты мечтают о захватывающих расследованиях о коррупции и социальной несправедливости. Однако то и дело в новостях рассказывают о задержании очередного работника прессы или хуже — о его самоубийстве. Значит ли это, что журналисты просто не справляются с возложенными на них обязанностями? Или же, наоборот, виноват закон, ограничивающих их свободу?
В этом материале рассказываем о последних резонансных преследованиях журналистов и объясняем, почему важно быть в курсе этих событий.
Как новый сотрудник «Роскосмоса» оказался на скамье подсудимых
«В измене Родине, вопреки логике, обвинили журналиста, никогда не имевшего доступа к государственной тайне», — говорится на сайте, созданном в поддержку Ивана Сафронова. Друзья и коллеги журналиста, убеждённые в его невиновности, решили рассказать, почему нельзя верить обвинениям ФСБ.
Федеральная служба безопасности считает, что Сафронов передавал секретные данные о действиях Вооруженных сил РФ в странах Африки и Ближнего Востока чешской разведке, а она, в свою очередь, США. Сафронову грозит до 20 лет лишения свободы. Однако невозможно понять, откуда он получал информацию, потому что многие материалы дела засекречены.
Сам Иван Сафронов и его адвокаты уверены, что уголовное дело связано с его журналистской деятельностью. Ранее он работал в «Коммерсанте» и «Ведомостях», писал на темы оборонно-промышленного комплекса и космической отрасли. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заверял, что задержание «никоим образом» не относится к профессии журналиста.
В любом случае, дело Ивана Сафронова получило широкую общественную огласку. На многочисленных акциях в его поддержку задерживали не только простых активистов, но и таких известных журналистов, как Ксения Собчак. Она приехала в футболке «Свободу Сафронову», чтобы записать фрагмент для своей передачи.
Другой журналист, главный редактор «Коммерсанта» Владимир Желонкин, выступая в защиту Сафронова, заметил: «Журналистика — такая работа, всегда возникает недовольство тем, что мы пишем». А Андрей Колесников даже объяснил, почему журналист невиновен: когда человек устраивается в «такое учреждение» («Роскосмос»), его досконально проверяют, «уж так он должен быть чист перед ведомством. И он эту проверку прошел, раз начал работать», — заключил Колесников. Журналист Андрей Солдатов подчёркивает: «Дело против Ивана Сафронова — это абсолютно новый уровень репрессий против журналистики в стране».
«Мне не страшно критиковать государство»
«Новым уровнем репрессий» можно также назвать дело Светланы Прокопьевой. Журналистку обвинили в оправдании терроризма — в ноябре 2018 года во время эфира псковского «Эха Москвы» она предположила, что причиной взрыва в здании ФСБ могла быть особая государственная политика. Именно государство, по её словам, виновато в том, что появляются такие группы граждан, не согласных с властью.
«Мне не страшно критиковать государство. <...> Потому что я знаю, что по-настоящему страшно станет, если я этого не скажу, если никто не скажет», — приводит издание ВВС слова Прокопьевой в суде. Обвинение изначально запрашивало шесть лет колонии и запрет заниматься журналистикой на четыре года, затем наказание заменили на штраф в 500 тысяч рублей. Прокопьева решила обжаловать приговор. Во многом такой исход событий стал возможен благодаря общественной поддержке.
«Новая газета» рассказала, что в день оглашения приговора самый большой зал в Псковском областном суде не мог вместить и половины людей. Прокопьева поблагодарила тех, кто её поддерживал: «То, что я выхожу отсюда [из здания суда] не под конвоем — ваша заслуга».
Мода на одиночные пикеты
7 июня Илью освободили. Суд, как рассказывал адвокат Азара, объяснил задержание указом мэра о запрете публичных мероприятий. Однако защита журналиста подчёркивает, что закон о митингах главенствует над указом мэра: запрещать одиночные пикеты возможно только при введении чрезвычайного положения.
«Мосгорсуд сегодня фактически приравнял одиночные пикеты к массовым акциям, — отмечал глава правозащитного проекта «Апология протеста» Алексей Глухов. — Они [представители власти] показали, что Азар якобы призывал граждан к участию в массовой акции протеста, чего не было — он сообщал о праве каждого выходить на одиночные пикеты, не требующие согласования».
После задержания Азара у здания МВД начались акции в его поддержку. Задерживали всех — даже «картонных азаров». А издание «Новая газета», где работает Илья Азар, выпустило петицию с требованием освободить задержанных одиночных пикетчиков: «Если в какой-то момент арестуют нас всех, пожалуйста, не молчите об этом».
Началось с мата, закончилось двойным гражданством
На выходе из ОВД после допроса на журналиста напал провокатор и затем на Верзилова завели дело о мелком хулиганстве. Согласно версии суда, обвиняемый в присутствие других граждан неоднократно выражался нецензурно. Однако сам Пётр Верзилов это отрицал и рассказывал, что его дважды сбил с ног подстрекатель: «Мы видим пример классической полицейской провокации, которая не удалась. <...> Мы стали свидетелями спецоперации в преддверии Парада 24 июня и голосования 1 июля».
Спустя 15 суток ареста на Верзилова завели новое дело — теперь уже уголовное. Издателя «Медиазоны» обвинили в неуведомлении о втором, канадском, гражданстве. «Это ужасно жалкая попытка со стороны СК отчитаться о возбуждении хоть какого-то уголовного дела в отношении меня — в условиях когда у половины окружения Путина есть двойное гражданство, о котором — в отличие от моего, хорошо известного всем — никто ничего не знает», — написал журналист в Twitter. Затем Верзилова всё-таки отпустили под подписку о невыезде, правда, чуть позже провели психиатрическую экспертизу.
Что говорит власть
Издание «Фонтанка» сообщило, что в Кремле не заметили «тренда» на задержания журналистов, в том числе на пикетах. Дмитрий Песков призвал «не путать общественный резонанс с резонансом СМИ». Он также добавил, что журналистские материалы об арестах «в основном» основываются на эмоциях.
Посольство США, в свою очередь, назвало аресты российских журналистов кампанией против свободы прессы. Об этом писала пресс-секретарь посольства Ребекка Росс: «Мы наблюдаем арест за арестом». В ответ МИД России посоветовал ей «заниматься своими делами».
Сейчас волна задержаний журналистов утихает, но надолго ли?
