Воскресное утро, 24 января. Знакомая скидывает мне в директ смешное видео с котом – но буквально через минуту разговор как-то переключается на вчерашние «гуляния». Какое время, такие и светские беседы, что поделать.
Я говорю, что не знаю – делать ли об этом статью в ПУ. С одной стороны, раньше наш журнал такие темы освещал. С другой – нынче об этом слишком громко кричат «из каждого утюга». И каждый – «со своей табуретки».
В ответ Лена пишет, что ее «уже тошнит этой темы», ведь даже ее племянника, четвероклашку, агитировали участвовать.
Тут нужно сказать, что давным-давно мы вместе работали в связке «журналист-юрист»: она приводила мои горячие творческие порывы в строгое соответствие с холодной буквой закона. Тексты после ее проверок всегда были «красные»: тут убрать, тут переписать, тут конкретизировать...
Это я к тому, что Лена к словам, особенно печатным, относится очень серьезно.
Но, глядя на разъяренные эмодзи и обилие восклицательных знаков, я начинаю сомневаться. Скрины сообщений о том, что никуда ходить нельзя (в том числе, под угрозой отчисления), я уже видела. Воззвания к оппозиционным чувствам учеников начальных школ – нет.
Прошу ее уточнить: кто, когда, куда призывал. Лена берет тайм-аут: пишет родственникам, спрашивает подробности.
Через четверть часа скидывает скрин. Беседа заканчивается сама собой: все становится ясно и мне, и ей.
А я четко понимаю: статье все-таки быть.
Удалите Интернет!
«Отмотаем время» еще на насколько дней назад. Всю прошлую неделю СМИ твердили, что готовится чуть ли не новый крестовый поход детей, которому бдительные взрослые должны помешать.
От уведомлений о незаконности грядущего мероприятия уже пестрило в глазах – как и от реакций на них в соцсетях. Интересно, подсчитает ли кто-то потом, сколько мемов появилось с 19-го числа? Лично мне кажется, что в рунете выпала полугодовая норма юмористических осадков.
Пожалуй, это была первая ошибка: бесконечные напоминания о запрете сработали как отличный пиар. Хотя нужно отметить: многие предупреждающие это учли и рекомендовали родителям ничего не запрещать прямо. Что, впрочем, не помешало ряду школ сделать субботу рабочей и фактически запереть детей. В некоторых случаях – буквально.
Тем временем «нежелательный» контент множился в геометрической прогрессии. И, по традиции, со стороны властей все стремительно скатилось к «запретить и удалить».
Только что Колпинский суд с сомнительным успехом «разобрался» с чрезвычайно опасным стареньким аниме – так сразу новые требования, уже от Роскомнадзора, полетели в сторону главной обители креатива подростков, великого и ужасного ТикТока.
В процессе написания статьи я решила проверить актуальную статистику сервиса. Цифры впечатлили. Одни только видео с безобидным на первый взгляд хэштегом #23января набрали более полумиллиарда просмотров. По некоторым смежным запросам показатели значительно выше. Их приводить не буду: они содержат прямые призывы, юрист Лена бы не одобрила.
Очень важно понимать, что такой объем видео наснимали не одни лишь популярные блогеры. Нет, в основном это «заслуга» десятков тысяч мелких личных профилей. Перед нами огромная галерея частных мнений, с некоторыми из которых, в силу специфики сервиса, ознакомились миллионы зрителей. Впрочем, этим ТикТок и манит – «завируситься» там может каждый.
Думаю, если бы официальные эксперты спокойно говорили о том, что значительная часть тиктокеров снимает призывы и инструкции только ради просмотров и новых подписчиков, никто бы с ними не спорил. Это действительно так: всегда находятся те, кто хочет «хайпануть». Желательно – не выходя из дома.
Но народ начали пугать «кукловодами», которые за такие видео якобы платят. Вот прям всем подряд. Даже сумма гонорара в сети появилась – 1000 рублей.
Но, согласно статистике, которую «Медиалогия» собрала для РБК, только с 18 января по утро 21 января пользователи соцсетей упомянули «то, что нельзя называть» более 127 тысяч раз. Дальше – в разы больше. Закономерно, что это лишь породило цунами шуток в духе: «Где моя 1000 рублей, Госдеп?». Это была вторая ошибка.
Сразу последовала третья: стремительно стали появляться антипротестные видео. В основном – по одному сценарию. Часто – на только что созданных «фейковых» каналах.
Но сейчас это не так уж важно – на битву с соцсетью, к которой раньше никто не относился серьезно, вышла сила, сравнительно недавно замелькавшая в новостях, скандальных ток-шоу и даже криминальных сводках.
Имя ей – родительские чаты.
«Сарафанная паника»
Да простят читатели мне небольшой оффтоп. В изданиях иногда случаются невольные «пророчества»: вне актуальной повестки выходит какой-то материал, который потом вдруг начинает играть совсем другими красками. В этот раз такое произошло с текстом, опубликованным 11 января 2021 года.
В нем мы писали, что у нас в стране, в отличие от Белоруссии, власти никаких политических гонений на школьников и студентов не устраивают. А вот некоторые «не в меру инициативные» учителя и сотрудники администраций превращают жизнь ребят в реальный кошмар.
Накануне несогласованного мероприятия в мессенджерах развернулась новая спам-рассылка, которая оставила далеко позади и сообщения о «суицидальных компьютерных играх» (в которые многие адекватные родители с удовольствием гоняют вместе со своими детьми), и мифические наркотики, которые якобы маскируются под карамельки и сразу превращают ребенка в зомби, и даже «письма счастья», которые обязательно нужно отправить десятку своих знакомых.
Да-да, вы все правильно поняли: мы вернулись к Лене и ее племяннику. А точнее, к маме четвероклассника, которая неправильно поняла уведомление – и стала сеять панику и неприятие среди всех своих знакомых. Таких примеров по стране не один, не два и не десять.
Как отреагировали родители?
Кто-то проигнорировал.
Кто-то устроил своему чаду головомойку ни за что: как минимум, испортил настроение, как максимум – вызвал жгучее желание отправиться в гущу событий.
А кто-то удалился из чата и пошел гулять всей семьей, запостив на своей странице что-то типа «Власти запугивают детей и родителей».
А что на деле? Давайте разберемся.
Вот как об этом рассказывают участники Пабликатора из разных регионов России:
«Нас предупреждали, конечно: классная кинула сообщение родителям в группу, что, мол, не отпускайте детей на митинг, но мы все равно пошли после школы. Там ничего такого не было. Немного людей собралось, оно и понятно: город маленький, и нет таких проблем, как в центральной части России, они до нас просто не доходят. На любой праздник типа «Дня самоката» людей больше приходит. Никого не задерживали, даже полиция не приезжала – только два сотрудника, которые и так все время на этой площади дежурят. Постояли часик и разошлись», - Катя, Камчатский край.
«Из моей школы на митинг ходили и многие учителя, и ученики. В родительских беседах заранее начали кидать сообщения. Также были похожие с тестом: «попросите своих детей помочь вам настроить интернет, социальные сети и т.д. — нагрузите их работой». Чтобы на митинги времени не оставалось», - Карина, Новосибирск.
«В школе за пару дней до субботы был небольшой ликбез от социального педагога, сопровождаемый историями о школьниках, которые ранее ходили на митинги. В финале лекции даже бумажку по рядам пустили, мол, распишитесь, информацию прослушали, что нарушаем и чем можем испортить себе характеристику. Класс слушал молча, натянуто улыбаясь. После этого многие учителя спешили напомнить обо всех последствиях посещения митинга с одним и тем же крайне глупым вопросом: «Оно вам надо?». На двери до сих пор издевательски висит листовка с просьбой оградить психику детей от происходящего. Меня она раздражает», - Марина, Санкт-Петербург.
Свидетели задержания учеников младших классов эти сцены вспоминать будут еще долго:
А что, если 16 уже исполнилось? В нашей стране это – возраст сексуального согласия, то есть, официально считается, что человек уже может самостоятельно «вступать в половые отношения или отвергать таковые». С этого же возраста, при наличии разрешения родителей и уважительных причин, можно жениться.
Кстати, в некоторых субъектах РФ «нижняя планка» для создания ячеек общества еще ниже. В Московской области, например, в некоторых случаях можно отправиться под венец даже в 14.
Так что, получается, «если очень надо», то подросток может принимать решение о создании семьи? Но ни при каких условиях не может выражать свои общественные и политические взгляды?
Когда же наступает возраст НЕсогласия»?
В июле мы рассуждали о том, что пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев предложил отобрать у молодежи избирательные права. Это заявление вызвало тревогу, ведь тогда же статус «молодости» хотели продлить до 35 лет.
Мы провели традиционный для «Пяти углов» опрос среди нескольких сотен школьников. В очередной раз говорили с ребятами о патриотизме, о жизненных ценностях и убеждениях. И, сопоставляя с прошлыми данными, отметили: сегодня политикой интересуются гораздо больше, чем несколько лет назад.
Тогда почти четверть опрошенных выразили опасение, что их мнение ничего не может изменить. А простой, казалось бы, вопрос «Считаете ли вы себя патриотом?» вызвал такое изобилие мнений и вариантов, что стало ясно: однозначно ответить на него сложно даже тем, кто искренне любит историю, культуру и природу России.
С того опроса прошло полгода.
Избирательные права у совершеннолетней молодежи не отобрали. Но остальным еще раз популярно объяснили, что даже думать о политике до 18 (или скольки?) рано, потому что все равно ничего не поймешь. А про тех, кто все-таки вышел на улицы, площади и проспекты, сказали: это «только из любопытства» и «ради хайпа».
Кто-то – возможно.
«Вместе с несколькими девушками мы заранее спрятали в подъездах необходимые вещи на тот случай, если ситуация обострится: воду, бинты, простые медикаменты типа цитрамона. С распространением информации очень помог твиттер. Надеюсь, это было не зря», - рассказывает Марина Потапова из Санкт-Петербурга, которая само шествие и митингующих видела лишь по дороге домой из школы. Как она сама объясняет, «Длинной рассеянной линией люди шли по направлению к Дворцовой площади. Я думала, что это поток скоро закончится, но из-за угла появлялись новые и новые фигуры. Мы с одноклассниками аккуратно встроились в толпу, поскольку следовать против нее было бы очень сложно. Накануне мне было действительно тревожно, но в том шествии я почувствовала полное спокойствие. Группка студентов за мной переговаривалась об архитектуре, многие люди увлеченно разговаривали со своими спутниками, кто-то напевал. Впереди показалось скопление полицейских машин и несколько человек в форме ОМОНа. Примерно в тот момент мы разминулись - митинг митингом, но характеристика в вуз ещё нужна, а мама волнуется».
Ева из Сочи, наоборот, всеми силами пыталась попасть в гущу событий:
«Я живу в достаточно большом, но аполитичном городе. До этого подобные митинги не привлекали столько людей. Действие происходило на главной площади у администрации города, которую полиция почти сразу перекрыла со всех сторон. Я чуть опоздала и не смогла пройти, но слышала, как люди выкрикивали лозунги, видела автозаки и стенку из росгвардейцев. На моих глазах они вели куда-то девушку примерно моего возраста, вдвоем тащили взрослого мужчину. Я решила зайти с другой улицы, но все ходы были перекрыты. В этот момент на повторе начал раздаваться голос: «Уважаемые граждане, вы нарушаете законодательство о санкционированных митингах. Прошу вас разойтись». Всех стали «сгонять» в сторону остановки, и в этот момент я увидела, как подросток в толстовке убегает от пяти росгвардейцев с щитами. И тут произошло чудо: люди не позволили его догнать. Просто и мирно: специально шли медленно, останавливались – парню удалось убежать. Это меня крайне порадовало. Я за него болела.
Я совершенно не жалею, что пошла туда. Страшно не было. Наоборот, это скорее вдохновило на что-то большее. Пока не знаю, на что именно».
И вот тут приходит время поговорить о еще одной ошибке. Наверное, самой важной.
И что мы видим?
Мы надеемся, что наше заявление от 11 января о том, что в нашей стране нет политических гонений на школьников и студентов, останется актуальным. Хотя пресс-секретарь президента Дмитрий Песков уже сказал, что в возможных отчислениях нет ничего незаконного: все зависит от решения руководства учебного учреждения.
...Я заканчиваю статью, закрываю ноутбук. Наливаю чай, захожу в Инстаграм.
В сториз у Лены я вижу свежий мем, который не могу опубликовать здесь.
Это незаконно.
