С каждым годом в нашей стране растет количество семей, желающих усыновить ребёнка. Какого это — быть приёмным? Какие проблемы подстерегают на пути будущих родителей? Что чувствует ребёнок, который обрел семью в один день?
Мы поговорили с двумя приёмными детьми и их мамами. Они поделились историями о том, как нашли друг друга.
Алина, 21 год
Моя жизнь кардинально поменялась, когда трагически погибли бабушка с дедушкой, которые заменили мне родителей. Мать постоянно куда-то пропадала, а отца и вовсе не было. После трагедии я не попала в детский дом, но моя жизнь превратилась в ад. Постоянные походы в притоны, где у матери была своя привычная жизнь, коллективные попойки и драки. Удивительно, как после всего этого я выросла нормальным человеком.
Когда я впервые увидела свою будущую семью, ещё до всего этого кошмара, мне было лет шесть. Моя мать встречалась с мужчиной и часто брала нас к нему домой. В соседнем доме жили его родственники — сестра со своей семьёй. Её дети были такого же возраста, как мы с братом, поэтому нас часто оставляли играть вместе. Тогда я и подумать не могла, что именно с этими людьми нас свяжет судьба.
Переезда я не боялась, потому что все было постепенно. Сначала мы с братом оставались на выходные, потом на каникулы, а в один день остались насовсем. Долгое время я не ощущала себя частью семьи. Нет, я не была ненужной, но было ощущение, будто я белая ворона. Мне пришлось привыкать ко всему новому. Прошло много времени, прежде чем я начала чувствовать себя на своем месте. Это стоило мне нервных клеток из-за внутренних блоков. Я всегда старалась доказать, прежде всего самой себе, что я не хуже родных детей. Думаю, такие мысли возникают у каждого приемного ребёнка. В голове постоянно крутилась мысль: «Вы не пожалеете, что взяли меня». Если вдуматься, то это было «пожалуйста, не оставляйте меня».
Как-то в детстве я прочитала дневник сестры, где она писала, что родители меня больше любят, чем её. Я не хотела, чтобы меня любили больше, я просто боялась стать обузой.
Сейчас это позади, мы все в хороших отношениях. В школе никогда не было проблем с моим положением. Окружение относится к этому нормально, я не скрываю своего статуса. Конечно, спустя уже десять лет, некоторые грани всё равно не стираются. Они чувствуются на подсознательном уровне, но я могу с уверенностью сказать, что я комфортно себя чувствую в семье. Если бы новые родители не взяли меня, думаю, что моя жизнь не сложилась бы, мне буквально был дан второй шанс.
Наталья, 46 лет
мама Алины
мама Алины
Об усыновлении я задумывалась давно. Сначала держала в себе, а потом решила поделиться с мужем. Он был категорически против. Говорил, если я хочу детей, то лучше родить самой, а чужих брать не нужно. Он переживал, что у приёмного ребёнка могут быть проблемы со здоровьем, психикой, генетикой, ведь непонятно, какая была семья. Отложили мы этот вопрос на неопределенный срок, но во мне стала зарождаться уверенность, что я хочу сделать такое большое дело. Я чувствовала, что есть в мире тот ребёнок, который мне нужен, но я не знала, как его найти. Ждала, пока сердце мне на него укажет.
В то же время, несколько лет рядом с нами находилась женщина, которая жила периодически с моим братом. У неё было двое детей, они росли прямо на наших глазах. Их мать вела неправильный образ жизни и о детях совсем не заботилась. По сути, их воспитывали её родители. Мальчика мы видели редко, он чаще был у прабабушки, а вот девочка часто была с матерью. Разница в возрасте у них с моей старшей дочерью всего год, конечно, они сильно подружились.
Спустя несколько лет в результате несчастного случая погибли родители этой женщины. Мать, которая и раньше не была трезвенницей, с горя начала сильно пить. Встал вопрос о том, кто будет воспитывать детей. У них осталась только прабабушка, которой было уже за 80. Ей дали временную опеку, но с условием найти нового опекуна. Она искала кого-то среди дальних родственников, но желающих не было. Дети должны были попасть в детский дом. Всё это время моя старшая дочь говорила, что мы должны забрать Алину и Толика себе, ведь о них никто не заботится. Она сыграла большую роль в том, что дети попали к нам. Мужа я всячески уговаривала, старшая дочь закатывала истерики. Алина в это время уже приходила к нам постоянно, мы гуляли, путешествовали, покупали ей и Толику всё, что было нужно. Тогда я согласилась стать вторым опекуном для детей.
За эти годы мы сильно намучились с прабабушкой, которая уже не совсем давала себе отчёт, то запрещала общаться с детьми, то находила каких-то чужих людей, чтобы они их забрали.
Само усыновление — это очень тяжёлое решение. Для многих людей оно может стать самым важным в жизни. Если у человека есть такие мысли, если есть условия и позволяет здоровье, не нужно бояться. Многие переживают за здоровье детей. Важно понимать, что у каждого человека есть какие-то проблемы или особенности, абсолютно здоровые — это куклы в магазине, они целые и исправные, а живой человек не может быть таким. Что касаемо генетики, да, это важно, но воспитание намного важнее.
Если хотите взять ребёнка, то берите и не бойтесь. В детских домах много детей, которые ждут своих родителей. Не смотря на то, что условия сейчас там гораздо лучше, чем раньше, но самое главное дети получить не могут. Им сложно идти по жизни, ведь в детском доме научат мыть посуду и убирать за собой, но никогда не научат любить и прощать. Самые элементарные вещи для нас, от которых они отрезаны.
Илья, 12 лет
В детском доме я оказался в раннем детстве. Помню, что там было плохо. Надо мной издевались хулиганы из старших отрядов. Один раз, когда мне было три года, даже скинули с лестницы. Воспитатели тоже не были мне близки. Они были как учителя, не заботились, просто следили за тем, чтобы никто не убежал или не умер, в остальном им было наплевать.
Когда я впервые увидел своих будущих родителей, тогда мне было четыре, подумал, что они меня не возьмут. Они мне не понравились, я думал, что они такие же как все, просто пришли посмотреть на детей, но забирать никого не собираются. Когда я понял, что меня хотят усыновить, стало очень страшно. Я боялся, что меня берут на время и потом снова куда-то отдадут. Меня постоянно куда-то передавали. Когда меня привезли домой, я чувствовал себя по-прежнему одиноким. Да и некоторые привычки из детского дома оставались со мной, например, я долго прятал еду. В детском доме ел один хлеб, потому, что еда была невкусная. Там у меня всё отбирали, и я не мог привыкнуть, что дома всё было только для меня. Мне казалось, будто я король, ведь все дарили мне подарки и вкусно кормили. Дома я стал не одним из сотни, а единственным.
Сейчас у меня хорошие отношения с родителями, не могу выделить какие-то особенные качества или моменты, которые люблю в них, в моих родителях хорошие качества — все. Если бы меня не усыновили, у меня бы не было жизни. Я жил как бродяга.
После всего этого с биологическими родителями общаться, конечно, не хочу. Они меня просто бросили, как потеряшку, а тех, кто предал, я не прощаю. Про то, что родители для меня не родные, я знал сразу. Вообще думаю, что скрывать усыновление от ребенка нельзя. Если человек узнает об этом спустя время, он может уйти к биологическим родителям. Просто потому, что будет обижен на приемную семью.
Ольга, 42 года
мама Ильи
мама Ильи
Я всегда думала что к 30 годам у меня должен быть ребёнок, а если не получится свой, тогда я готова была взять приемного. В этом поступке не было идеи спасти мир, скорее эгоистические соображения и желание стать мамой. Когда я приняла решение, было важно понять, какой именно ребёнок — мой. Конечно, это не рынок, но сама возможность выбора пола, которой нет при рождении ребенка, помогает понять, чего ты на самом деле хочешь.
Когда я пришла в детский дом, то растерялась. Много разных детей, у каждого своя жизнь и свой характер. Могу сказать, что Илья понравился мне сразу. Смуглый, глаза умные, руки и пальцы красивые. Ладный ребёнок. Кроме того, мне стало за него обидно, ведь детский дом был коррекционным. Я стала навещать его, общалась, обсуждала личные вещи. Он все запоминал. У него и сейчас невероятная память. Говорили, что он не запоминает, что-то не делает, а учиться скорее всего не сможет, но я была уверена в том, что они не правы. Так и вышло.
День, когда мы забирали Илью домой, помню очень хорошо. Приехала ближе к вечеру, подписала кучу бумаг, читала какие-то диагнозы, точнее делала вид, что читаю. Там сидела врач психиатр. Говорит: «Чего у тебя глаза шальные, переживаешь? Правильно, что не читаешь диагнозы. Хороший парень».
Если честно, я так и не поняла, почему Илья был в коррекционном детском доме. Думаю, это ошибка системы, когда невозможность найти к ребёнку подход автоматически делает его неспособным и неталантливым.
За эти восемь лет никаких хлопот он мне не доставлял. Нет никаких проблем у него, о которых меня предупреждали в детдоме. Пошёл в школу, учится хорошо и занимается английским. Во многих моментах он умнее меня. Хорошо считает и запоминает, играет во всевозможные игры.
Все сложности усыновления — это время и возня с бумажками. Долго ждала справку об отсутствии судимости. Еще думаю, что практика собирания характеристик от соседей — это пережитки. Почему я должна уведомлять соседей о желании усыновить ребенка? Я не скрываю этот факт, но идти к незнакомому человеку и просить у него характеристику. Что он напишет? Что у меня нет задолженности за коммуналку или что я не устраиваю пьяные дебоши?
Об усыновлении знали только близкие друзья и родственники. Мои родители сначала отнеслись к Илье настороженно, не могу сказать, что они были против, но было напряжение, которое быстро ушло. Сейчас они самые близкие люди. Родители посвящают Илье много времени и, конечно, менее требовательны, чем я.
Если честно, думаю, что между обычным родителем и приемным нет никакой разницы. Не каждый может быть родителем и не каждому это нужно, мы все разные. Для меня самые лучшие родители в мире это мои родители. Хотелось бы стать таким же родителем для своего ребёнка.
