О насилии сейчас говорят много и часто. Более того, "газлайтинг" стал словом года-2022. Вот только часто бывает так, что насилие оставляет не психологические травмы, а вполне себе реальные синяки на коже и разбитые губы. И самое ужасное, когда это происходит не в школе, на улице или на работе, а дома, от собственных родителей.
А ведь это встречается не так уж и редко: если верить Интерфаксу, то 31% россиян говорит, что они (или их близкие друзья) сталкивались с травлей в семье. И только 5% сказали, что это было у них. Не кажется вам, что странное несовпадение? И что цифра в 5%, на самом деле может доходить и до нескольких десятков.
Взять хотя бы наш опыт: мы и не подозреваем, что часть наших знакомых подвергалась семейному насилию в детстве. Потому что люди об этом не говорят: это считается постыдным, бессмысленным, странным.
А знаете, что происходит потом? Те самые дети начинают воспитывать так же: Кто-то слишком обозлён на родных, поэтому "мстит" им через своих собственных детей, а некоторые просто считают это привычным, нормальным.
Правда полное представление о том, что испытывают люди, подвергшиеся семейному насилию, можно получить лишь из их слов. Поэтому я и собрала несколько историй.
Я часто видела, как он избивает маму или сестру, мне было 6 лет. Папа и сестра ругались, сестра могла начать что-то ломать рядом с собой, папа бил её за это. Она была хрупкой маленькой девочкой и не могла себя защитить. Отец связывал её, заламывал руки или запугивал до шокового состояния. Пока я не переехала, в семье было нормой эмоциональное, физическое и финансовое насилие.
Мой отец в этом смысле был просто тиран. Папа мог пообещать мне купить вещи, но, когда я что-то не делала так как он хочет, начинался шантаж. Он считал, что никто, кроме него не имеет право на собственное мнение в семье. Даже из-за маленькой оплошности, к примеру непомытой посуды, он устраивал скандал.
Отец перестал нас бить лишь после того, как мама захотела с ним развестись.
Я много рассказывала о своем отце. Я ненавидела своего папу, говорила о нем с пренебрежением, что он лишний в моей жизни. Но никто не знал подробностей, что именно происходило в семье.
Сейчас я уже более осознанно отношусь к этой ситуации и могу спокойно ей поделиться. Я не могу сказать, что простила отца, но я принимаю эти события.
Последствий семейного насилия у меня очень много. Я боялась ослушаться своего молодого человека, потому что думала, что он может меня ударить – думала, что хотеть бить людей это нормально. Мне очень сложно получать любовь, потому что любовь ассоциируется с насилием. Боюсь, если меня когда-нибудь ударит мужчина, я смогу это простить. Любое агрессивное поведение вызывает во мне страх и ассоциации с папой. Я пытаюсь бороться с этими последствиями, осознаю, что не все люди одинаковые, не все ведут себя как мой отец.
Я выстраиваю отношения с людьми с мыслью: «я для себя важна». Мне удалось смирилась со своим прошлым, я знаю, что мои отношения с отцом не нормальные. Чтение книг по психологии и окружение из хороших, понимающих людей помогает мне справиться с проблемой. Я желаю людям, которые подвергаются насилию как можно скорее уйти. А самое главное, никогда не допускать себе обращаться так с другими людьми.
В моей семье имело место рукоприкладство, эмоциональное насилие, угрозы, а также финансовое насилие.
Все началось с начальной школы. Родители всегда хотели, чтобы я была прилежной ученицей. Чаще всего это достигалось с помощью ремня и прочих предметов, которые попадались под руку: шланг от пылесоса, различные кабеля, полотенца, скакалки. В семье всегда была приоритетна чистоплотность. Я никогда не была чистоплотным ребёнком, за что получала любое из вышеперечисленных наказаний.
Финансовое насилие тоже было нормой. Но я считаю, что нельзя посвящать маленького ребёнка семи лет в финансовое положение семьи, чтобы ему становилось стыдно за просьбу о лишней конфете. Самая тяжелая часть моей жизни приходится на момент предполагаемого развода родителей. Я видела драки и огромное количество оскорблений, которыми мои родители обменивались между друг другом. Отец выгонял нас с матерью из дома, также уходил сам. Я ненавидела себя, потому что мать всегда утверждала, что она с ним только из-за меня.
Сейчас мне 22 года, я до сих пор чувствую вину из-за того, что они не разошлись. Эмоциональное насилие было постоянно. Пассивная агрессия, крики, они убеждали меня, что я выгляжу неправильно. Говорили, что я не смогу состояться в жизни с таким характером.
Самое ужасное для меня – критика в сторону веса. Я никогда не была полным ребёнком, но меня всегда ограничивали в еде, оправдывая это заботой о моем здоровье и внешнем виде. Угрозы были достаточно банальны: выгоним из дома, сегодня без ужина, будешь платить сама за школу, если не будешь учиться, то будешь дворником.
Я стараюсь не говорить о своих проблемах, так как «нытье» в моей семье было под запретом. Делилась лишь с близкими друзьями, но рассказывала лишь малую часть, так как мне очень стыдно за то, что со мной происходило.
Последствия насилия отражаются на мне и сегодня. Я не принимаю себя, у меня расстройство пищевого поведения, проблемы с контролем своих эмоций, а также постоянный страх осуждения. Я имею привычку подстраиваться под людей, чтобы понравится им, потому что я никогда не нравилась своей семье. Я панически боюсь ничего не достичь и не принести результаты своим родителям, ведь они действительно много в меня вложили.
Я выбрала неправильного молодого человека, который полностью копировал поведение моих родителей: это и физическое насилие и эмоциональное, а особенно финансовое. К счастью, мне удалось уйти из этих отношений.
Моя борьба состоит в том, что я стремлюсь к осознанному потреблению пищи, у меня практически получается, чему я очень рада. Я учусь интересной профессии, смогла выбрать свой дальнейший путь, несмотря на осуждение своей семьи. Мне удалось начать ставить себя в приоритет. Я сошлась с очень хорошим молодым человеком, который относится ко мне с уважением, потому что я смогла выстроить личные границы. Моя борьба еще не окончена, но я живу уже без такого количества насилия. Я стараюсь простить своих родителей и отпустить эту ситуацию.
Я испытывала и эмоциональное насилие. К примеру, когда я получала права, мне приходилось врать родителям, что теорию я уже сдала, чтобы на меня не кричали. Моя ложь вскрылась, за неё в меня чуть не кинули тарелкой и заставили учить билеты по теории в слух. Это сильно на меня давило. Я чувствовала себя униженной. Тема семейного насилия для меня очень щепетильна. Из последствий могу назвать потерянное доверие внутри семьи, в целом атмосфера взаимоотношений стала более напряженной. Иногда мне страшно находиться рядом с родителями. Мне тяжело рассказывать о насилии в семье, многого я не могу осознать до сих пор.
По словам моей мамы, я всегда была провокатором. На самом деле я просто не хотела молчать, а единственным способом защиты для меня стали слова. Брат постоянно меня оскорблял, проявлял пассивную агрессию. Причиной могло стать его плохое настроение или наоборот хорошее. Хотя я думаю, что все действия были беспричинными, его просто забавляло издеваться надо мной. Присутствовало и рукоприкладство. Был случай, когда я ходила с синяком под глазом в начальной школе. Мне было примерно 10 лет, когда он в очередной раз решил меня ударить. По его словам, это была случайность. Он называл меня жирной, тупой, ненужным ребёнком, идиоткой и другими нецензурными словами. Бывали случаи, когда он мне угрожал. Говорил, что приведёт знакомых убьёт меня и увезёт в лес, а потом тоже самое сделает с моими друзьями. Не редкостью были угрозы о побоях. Затем угрозы перерастали в реальность. Он бил меня по лицу, рукам, ногам. После каждого инцидента у меня происходили истерики, которые порой занимали 2-3 часа.
Я говорила маме обо всём, вся семья знала о происходящем, однако они не считали, что меня бьют и унижают, в их голове мы просто «дрались». Напомню, что я не могла дать сдачи, меня просто физически и психологически унижали. Мы жили дома втроём: я, мама и брат. Поскольку мама считала меня инициатором, и не понимала масштабы проблемы, она ничего с этим не делала. В последствии брат начинал агрессировать и на неё, но на него уже было невозможно повлиять.
Я рассказывала своим друзьям о семейном насилии, они всегда меня поддерживали, но никак не могли мне помочь. Я была один на один с проблемой.
После этого опыта у меня проблемы с доверием к мужскому полу. Мне плохо удаётся общаться, потому что в глубине души всегда испытываю страх. Я не чувствую себя в безопасности рядом с мужчинами, особенно с теми, кто больше меня. У меня есть проблемы с пониманием своих чувств. До работы с психологом я думала о суициде и была готова это сделать. Я наносила себе вред: била, царапала, тушила о себя окурки сигарет. Я имею проблемы с самооценкой, не могу адекватно относиться к себе и своему телу. С 15 лет я живу с расстройством пищевого поведения, бывают периоды анорексии, булимии, орторексии, компульсивного переедания. Чтобы справиться с этими проблемами я занимаюсь с психологом, рассказываю о своих взаимоотношениях с братом. Однако мне тяжело прорабатывать эту ситуацию. Эта тема самая болезненная в моей жизни. На данный момент я не общаюсь с братом. Мне противно одно его присутствие рядом, не говоря уже об объятиях и личных разговорах.