«Потрясения затронут людей, которые, грубо говоря, не умеют учиться»: как изменится рынок труда в России в ближайшие 10 лет?

Последние несколько лет эксперты активно строят прогнозы, каким будет рынок труда в ближайшие 10 лет. И вроде бы говорится об одних и тех же перспективах, но если вникнуть в них, то возникает парадокс: с одной стороны, работодатели заинтересованы больше в технарях, чем в гуманитариях. С другой мы получаем новости о том, как ИИ постепенно заменяет людей в компаниях, хотя массово в России эта тенденция пока не устоялась. Одни говорят, что в будущем миллионы людей останутся без работы, а другие — что кадровый голод пока остается на прежнем месте. Так каким оно на самом деле будет, будущее рынка труда в России? 

— Мне каждый раз задают один тот же вопрос: «Назовите ТОП-5 самых востребованных профессий в будущем». «Без проблем, — говорю я, — назовите мне ТОП-5 востребованных профессий в настоящем, тогда поговорим». И тут люди ломаются, потому что, оказывается, рынок труда устроен очень сложно. 

Действительно, однозначно ответить на вопрос, что будет происходить с ним, практически невозможно — слишком сложная система. Но можно обозначить общие паттерны. 

Разобьем экономику на две шкалы: производственный сектор (в котором мы что-то создаем) и сектор услуг (например, банки, здравоохранение, образование, логистика). Что в первой, что во второй шкале мы производим массовую продукцию — допустим, одинаковые столы, компьютеры. И индивидуальную: футболки с авторскими принтами, курсы, психотерапевтические услуги.  

Так вот, в будущем массовое производство, в отличие от индивидуального, будет высоко автоматизировано. В принципе, оно уже совершенствуется: сегодня гигантский цех в Первоуральском трубном заводе обслуживают вместо сотен сотрудников всего 15 человек. И такая картина будет наблюдаться практически везде, в том числе в сервисе услуг. 

Соответственно, если говорить о том, что будет меняться, то по большому счёту люди начнут мигрировать из массового производства в индивидуальное. Это первое.  

Второе, что важно понимать: вся эта история с трансформацией рынка труда абсолютно не нова. Почему? Потому что автоматизация всегда идет в ногу со временем. При этом, как ни странно, благодаря ей количество рабочих мест увеличивается — меняется лишь специфика работы. Если вспомнить, когда 200 лет назад в Англии ткацкие станки привели к автоматизации производства, люди тоже возмущались, бунтовали: как же так, останутся без работы. Да, ручной труд сошел на нет. Но мало кто знает, что через несколько лет количество ткацких предприятий и работников выросло несколько раз. А все потому, что теперь люди работали на этих самых ткацких станках. Выросла производительность и, как следствие, вырос рынок труда.  

Современное производство уже идет к автоматизации. Но вопрос здесь не в том, как быстро автоматизация будет развиваться, а кто освоит новые инструменты. 

А что же будет с ИИ? Уже сейчас есть опасения, что он массово заменит людей — если вспомнить, в прошлом году мировые ученые даже подписали открытое письмо с призывом приостановить обучение нейросетей потому, что с человечеством это может сыграть злую шутку. Если уже не сыграла: мы видим, как ИИ пишет, монтирует, считает, верстает, программирует — в общем, делает то, чему человек учится несколько месяцев, а то и лет. Так заменит ли массово ИИ человека?  

— На самом деле этот вопрос дискуссионный. Моя позиция такова: скорее нет, чем да. А все потому, что просто появится больше нового, странного, сложно представимого на сегодня. Появится больше возможностей, чем ограничений.  

Но потрясения точно будут. И затронут они, конечно, людей, которые, грубо говоря, не умеют учиться. А чтобы быть успешным и востребованным в будущем, учиться придется много и, что самое главное, быстро.  

Видите ли, человека заменять дорого. Потому что сами роботы не дешевые. Но человеку можно мало платить. Поэтому, если говорить про первую зону, то занятость там сохранится, и грузчики с кассирами останутся.  

А во второй зоне менять людей слишком сложно: мы не понимаем, как заменить работу крутого ученого, инженера, программиста, музыканта или художника. Занятость в этой зоне растет и тоже будет расти.

Как говорили эксперты, искусственный интеллект пока не может обогнать человека в тех профессиях и сферах, где надо создавать смыслы. 

— Отчасти это правда. Но дело еще в том, что ИИ, в отличие от человека, пока не умеет выполнять более сложные задачи. Да, он обыграл в шахматы чемпиона мира Гарри Каспарова в 96-м году, а в 2016 году — чемпиона в настольной игре Го Ли Седоля. Несколько лет назад в Японии литературную премию получила книга, написанная нейросетью. Но исчезли ли шахматисты, игроки в го, писатели за это время? Нет.  

Другое дело, что мы начнем конкурировать с алгоритмами, появятся гибридные формы. Но полагать, что искусственный интеллект полностью заменит человека, особенно в выполнении сложных задач, напрасно: ИИ не умеет, например, управлять коллективом из 1,5 тысячи человек.  

А вот, скажем, каких-нибудь копирайтеров или Java-Monkeys (ругательное обозначение программистов, которые только пишут код на языке Java — прим. ред.) ИИ вполне заменит. Потому что он справляется с этой работой, более того — он выполняет ее лучше человека. К примеру, он качественнее напишет 20 финансовых отчетов за несколько часов, в то время, когда человек может ошибиться в цифрах, в формулировках, потому что у него просто глаз «замылился». 

Кстати, о программистах. Сейчас же IT — одна из популярных и востребованных сфер, многие школьники поступают именно на IT-направления. Да, программисты сейчас нужны, но что будет потом с этими выпускниками? Не повторится ли история с юристами, экономистами, психологами, на которых тоже в свое время был «бум»?    
— На самом деле «бум» уже происходит. Означает ли это, что нам больше не нужны программисты? Нет, конечно. Просто рынку труда нужны программисты более высокого уровня. А чтобы таким специалистом стать и не оказаться в числе невостребованных айтишников, нужно просто хорошо учиться. Как бы это очевидно ни звучало. Хорошо учиться и я бы сказал, лучше, чем остальные.  

Хотя что в случае с программистами, что с другими специалистами, вопрос здесь не в том, что нужно делать, а в том, мотивирован ли я развиваться в своей сфере. И вот когда дело доходит до внутренней мотивации, проявляются всякого рода искажения. Например, мотивация деньгами, которая, как мы знаем по опыту, является одной из самых неэффективных. Да, мы привыкли считать, что именно заработок определяет, в какую профессию мы пойдем и насколько будем успешны. Но все это до поры до времени. Человек по своей природе ленив, и мотивации деньгами на долгосрочный период не хватает. 

Когда говорим про нынешнюю ситуацию на рынке труда и про будущую, всегда выделяют в основном научно-технические направления: экология, медицина, IT, инженерия и так далее. Но ведь существуют же еще гуманитарии и люди творческого склада ума. А что ждет их?  

— С творческими профессиями все просто: они были и будут всегда. Другое дело, не нужно рассчитывать, что в творчестве человек точно заработает состояние, сопоставимое с состоянием Илона Маска. Как показывает история, за последние 200 лет никто из супер успешных авторов не шел писать книжки или рисовать картины, потому что это приносит много денег. Просто иногда они выстреливают, чаще же — нет. Но эти люди продолжают творить, потому что по природе своей такие. И никакие искусственные интеллекты их не заменят — они научатся ими пользоваться, станут другими, лучше.  

С гуманитариями дело обстоит сложнее. И все из-за мифов, которыми мыслит большинство. Вообще слово «гуманитарий» благодаря последним, я бы сказал, 50-60 годам стало словом «ругательным». Признаваться, что ты гуманитарий, немного неловко, потому что гуманитарий стал синонимом плохого образования.  

Этот стереотип привел к фантастическому размытию самого понятия «гуманитарий». Потому что реальные гуманитарии — это люди, которые умеют работать с людьми, управлять ими. Все признаются, что управлять человеком и его мотивацией гораздо сложнее, чем работать с нейросетями, роботами и так далее.  

В этом смысле, когда у меня спрашивают, что станет с гуманитариями в этом технологическом будущем, я отвечаю так: гуманитарии будут управлять технарями. Они смогут привести коллектив технарей к поставленному результату через управленческие, гуманитарные практики.

Второй миф еще тоньше: а вообще существуют какие-то технари и гуманитарии? Если посмотреть на одну из горячих повесток, то мы обнаружим, что работодатели требуют от программистов soft skills. Хотя, казалось бы, какое отношение софт скиллс имеют к технарям? А все дело в том, что раньше программисты должны были только писать код. Потом, когда айтишники стали заниматься сложными продуктами, неожиданно выяснилось, что эти самые гуманитарные навыки у них провалены. Они не умеют работать в команде, взаимодействовать, писать сопроводительные тексты к своим продуктам, у них плохо развит эмоциональный интеллект и так далее. Миллион чего всплыло. Тогда они все начали судорожно осваивать софт скиллс.  

Аналогичная история происходит с гуманитариями. Оказывается, что в высоко технологичном мире ты вынужден осваивать эти самые «высокосложные вещи»: программы, чат-боты и так далее. Если ты ими не умеешь пользоваться, значит, ты тот самый «ругательный» гуманитарий. На самом деле ты даже не гуманитарий, а просто плохо образованный человек.  

Настоящий гуманитарий понимает, что «гуманитарии», «технари» — это все избитые клише. И чем лучше он это понимает, тем быстрее он развивает смежные навыки: учится базовому программированию, работе с нейросетями. Он понимает, что жить в нашем мире сложно, если, например, человек не умеет собирать сайт на Тильде.

Много разговоров идут о профессиях, которые уйдут, появятся. О том, что за жизнь человек сменит несколько профессий. Но мы по-прежнему ориентируемся на конкретную специальность. А нынешним поступающим на что следует ориентироваться: на специальность или направление?  

— Вначале нужно понять, каким ты себя видишь в будущем. Какой образ жизни ведешь. Ты работаешь на заводе или в офисе? Любишь работать с людьми или интроверт? А может, вообще хочешь постоянно путешествовать?  

Определившись, нужно понять, какая конкретно работа, достижения приведут тебя к представленной жизни. Ответь на вопрос: «Чем бы ты хотел заниматься?»  

Важно понять одно: выбирать не страшно, а нормально. Кстати, в этом плане школа (и не только школа) делает с людьми чудовищную вещь: она приучает, что существует один правильный ответ на практически любой вопрос. И когда мы сталкиваемся с выбором, мы начинаем этот единственный ответ искать. А его нет. Мы боимся выбирать, поскольку убеждены, что если не найдем тот самый исключительный ответ, значит, мы неудачники. 

На самом деле надо не бояться, а брать и делать. Брать и ошибаться. Не важно, что ты выбираешь. Главное, чтобы ты двигался в этом направлении и тебе нравилось этим заниматься.