Поступок, которым я горжусь

Детская и подростковая жестокость существовала всегда. Однажды я в этом убедилась на собственном опыте и сполна ощутила насколько злыми и агрессивными могут быть твои ровесники.

Прошло уже немало времени, но до сих пор, когда я вспоминаю ЭТО, меня охватывает дрожь, страх и, в то же время, гордость за саму себя...

Думаю, каждый меня поймёт, ведь у всех в детстве (да и во взрослой жизни тоже) были и есть не только друзья, но и те, кого мы мысленно называем врагами. Когда я училась в 6 классе, я была жуткой задирой. Но больше всех я высмеивала Свету и Аню они учились в 10 классе и слыли первыми школьными красавицами, но, не смотря на это, имели плохую репутацию. Позже я поняла, что они были довольно милыми девушками, просто связались с дурной компанией.

В то время я дружила с бойкой и довольно мужественной одноклассницей, Настей. Она тоже не любила «красоток» (так все называли Свету и Аню) и постоянно выдумывала о них разные сплетни у них за спиной. Но однажды она перешла грань: подкинула в учительскую листок, где написала самые «грязные» сплетни про Аню и Свету. На следующий день записку нашёл учитель и потребовал у «красоток» объяснений, но они лишь недоуменно пожали плечами и пообещали найти «поэта». А Настя прибежала в столовую с жутко радостным видом и рассказала о том, что сделала. Я пришла в ужас. И не зря...

Через несколько минут «красотки» позвали нас на разговор, но предупредили, что он состоится не в школе. Сердце как бешеное стучало у меня в груди, пока я одевалась, Настя же казалась спокойной, но всё же я заметила, что и в её глазах промелькнул страх.

И вот мы уже стоим за углом школы в окружении самих «красоток» и ещё целой толпы их подруг. И тут Света и Аня делают своё заявление. Услышав его, я даже слегка пошатнулась: они решили, что записку подбросила я!

Осознав трагичность своего положения, я, конечно, начала оправдываться, ведь я действительно ни в чем не была виновата. Но они уже не желали ничего слушать... Били меня долго и сильно, каждый удар сопровождался нецензурной репликой.

Вдруг Света неожиданно остановила всех и спросила меня в упор: «Это ведь ты, да? Или нет? Лучше тебе признаться, кто это сделал!» В этот момент я оглянулась и увидела Настю, стоявшую в стороне. В её глазах был жуткий, панический страх и мольбы о помощи. Эта мужественная, сильная девочка просила о защите меня, слабую и абсолютно беззащитную. Я поняла, что не могу подставить подругу, и лишь тихо сказала: «Продолжайте, это сделала я».

Дальнейшее даже описывать не хочется. С Настей я больше не общалась. Родители перевели её в другую школу и на все мои попытки связаться с ней, просили забыть её номер. Наверное, ей просто очень-очень стыдно, ведь она стояла и молча смотрела, как меня избивают за её проделки.

Что же касается меня, я считаю, что совершила хороший поступок, приняв на себя вину подруги. Придя в тот день домой, я не плакала, не жаловалась. Я улыбалась, потому что гордилась собой: мне было приятно осознавать, что я не выдала подругу, помогла близкому человеку, пускай даже ценой путём собственных страданий.

Детская и подростковая жестокость существовала всегда. Однажды я в этом убедилась на собственном опыте и сполна ощутила насколько злыми и агрессивными...