На долю 24-х летнего Паши Мартьянова выпало много испытаний. В 13 лет ему ампутировали правую руку ниже локтя. Но это его не остановило – сегодня он перспективный спортсмен, член сборной Москвы по плаванию. А еще о нём пишут статьи, он снимается в фотосессиях и даже в клипах. У L'One, например, он стал героем песни «Всё или ничего». «Ему хватит и шанса», – строчка песни как концепция его жизни.
— Мне хотелось, чтобы он поехал на пикник со мной, – говорит Паша. Это он о своём папе, у которого теперь новая семья. Он окружает детей своей новой жены отцовским вниманием, хотя они ему не родные. А вот Паша родной. Но за свои 13 лет он виделся с папой всего несколько раз. Об этом думал Паша вечером 12 июня 2006 года, когда пошёл с друзьями гулять. В селе Ворга Смоленской области нечем было заняться, кроме как лазить по неосвещенным пустырям и брошенным домам. Этим и занялись.
Паше подвернулся провод. Казалось, он был обесточен. Но в юношеском запале не разберешь. Провод Паша потянул и получил разряд в 10 тысяч вольт.
Очнулся уже дома, после больницы – руки горели. В больнице их смазали бальзамом Вишневского. «Сделали всё, что могли», – наверное, так думали врачи сельской больницы, когда отпускали парня с ожогами третьей и четвертой степени домой. В московский ожоговый центр он попал только через два дня после случившегося. Врачи спасли левую руку целиком, а правую – только по локоть. И традиционное в таких случаях: «Рука могла бы быть цела, если бы мальчика привезли сразу». У Паши хватило стойкости отнестись ко всему с юмором: вспоминает, что было смешно, как культя двигалась в повязке.
До потери руки в 2004 году Паша с бабушкой переехал в Москву, здесь уже жила мама. «Работы в Смоленске не было, это были 90-е, всё очень плохо в стране было», – объясняет мама Паши Екатерина.
Пашу попал в класс для одарённых детей как участник олимпиад по русскому языку и математике. Дружба с новым коллективом не сложилась – столичным детям пришёлся не по вкусу инициативный мальчик из глубинки. После занятия по междисциплинарной подготовке, на котором на Пашу, как на активного любознательного ученика, обратила внимание горячо любимая классом учительница, одноклассники встретили парня у ворот школы и стали поносить: «Какого хрена ты сюда приехал, деревенщина?!»
— Тогда я «порвался», конечно. Переживал очень, – рассказывает Паша. – После этого я стал просто существовать в этом классе». Особенно жестокими были девочки – постоянно задирали. Паша отвечал тем, что таскал за косы. Девочкам было больно, но страшно хотелось достать провинциального нахала – в общем, так продолжалось до седьмого класса, когда случилась травма.
После больницы встретили тепло. Девочки проявили заботу, но Паша чувствовал их неискренность. «Я стал вести себя так, как вёл раньше, то есть как до трамвы, – говорит Паша. – И началось. Однажды всем классом поехали на экскурсию, а там уже и про руку начали говорить гадости. Но за это спасибо. Я тогда, конечно, «порвался» во второй раз. А потом всё это переварил, и меня это больше никогда не беспокоило».
— Всё изменилось, когда в восьмом классе я начал заниматься плаванием, спустя год после трамвы. Мышцы накачались, как-то повзрослел. И девчонки тут как тут: Пашенька – то, Пашенька – это. А мы, говорят, тебя всегда любили.
В 14 лет Паша начал заниматься в спортивно-адаптивной школе Москомспорта. Он не сразу полюбил плавание, тело после тренировок очень болело, но вскоре Паша втянулся – и без спорта уже не мог.
— Позднее мне разрешили быть инструктором в спортивной школе и начали платить, – продолжает Паша. – Тогда и мотивация появилась, и деньги небольшие.
Никто напрямую не говорил: мы вас не примем. Когда Паша устраивался в спортклуб, то прошёл кучу собеседований. На собеседованиях его просили открутить пилоны или сложить полотенца. В итоге устроиться не смог.
— Было много отказов – и каким бы я не был оптимистом, это «било» сильно. Я понимал, что если сейчас брошу плавать, то дохода не будет совсем. Пенсия по инвалидности – не заработок, тем более в Москве. Тогда я позвонил другу, который работал в сфере фитнеса. Он договорился о собеседовании. В итоге получилось устроиться. Сейчас Паша работает в популярной сети фитнес-клубов тренером по плаванию. Говорит, ему нравится помогать людям преодолевать свои слабости через спорт.
Первый серьёзный рубеж в спорте Паша достиг в 2008 году, когда спустя всего лишь два года после травмы стал КМС. Норматив мастера спорта выполнил в 2015 году. Прошу посчитать, сколько раз становился призёром – отвечает: «Сложно, потому что «до фига". Сегодня он член сборной Москвы и многократный победитель и призёр Чемпионатов и Первенств Москвы и России – завоевал 14 кубков и 60 медалей.
Паша рассказал, что есть разные классификации с S1 по S10. Чем выше класс, тем здоровее человек. А есть класс ДЦП, так вот эти спортсмены с ДЦП «косят": перед процедурой оценки уходят куда-нибудь и специально отжимаются, чтобы во время проверки руки не поднимались. Они это репетируют на протяжении года, чтобы класс понизили. Чем ниже класс, тем больше шансов у тебя занять призовое место. Вот и в мой «девятый» залезают ребята с руками и ногами, то есть со здоровыми конечностями. А разница между нами большая, потому что конечности – это рычаги".
«Они хитрят, а ты честно тренируешься. Не опускаются руки?» – спрашиваю. Но Паша не винит спортсменов – они заставляют недостатки системы работать на себя, и это нормально.
Едем к Пашиной девушке Яне, которая сейчас лежит в больнице. Паша несёт тяжёлый пакет с передачей для Яны на локте правой руки. По дороге всё время шутит. Рассказывает, как предлагает пловцам, которые жалуются, что не могут развить скорость, помочь пилой. Мол, попадёшь в ряды пловцов с поражением опорно-двигательного аппарата, а среди них будешь лучшим.
В больнице нас встречает хрупкая Яна с интеллигентной внешностью Равшаны Курковой.
— Я забываю всё время, что ему неудобно, — рассказывает Яна. — Везде, где можно приспособиться, он приспосабливается и делает всё наравне со остальными. Он надёжный — не даст в обиду ни себя, ни близких. Заступится, не задумываясь.
P.S. Полистать инстаграм нашего героя можно здесь.
