Смутно помню, что делала в 13 лет, да и вы, наверное, тоже. Что волновало, чем увлекались, за что отвечали. Уверена, большинство ответит: да, какая, собственно, разница? До недавних пор я тоже так думала.
Лето. Каникулы. Не надо вставать рано. Но каждый день в семь утра я просыпалась от того, что хлопнула соседская дверь и кто-то долго, гремя башмаками, спускался по лестнице. Меня это жутко раздражало – нарочно, что ли? И потому росло желание выяснить, кто так любит своих соседей, но долгое время никак не получалось узреть человека, которому не спится в такую рань. Лишь спустя неделю, я догадалась , из какой он хотя бы квартиры. На площадке две соседние из четырех были пусты, а из нашей никто не выходил – значит «топтун» из сорок третьей! Так я и поняла, где живет этот нарушитель безмятежного утра. Но тут же, еще не совсем проснувшись, сама себе возразила: там же некому, да и зачем?
Дело в том, что напротив нашей двери жила семья – мама с двумя детьми. Мама была слишком занята собой, чтобы заботиться о Саше и Ане. Отца же их я вообще ни разу не видела. Может, он плавал далеко моряком или капитаном подводной лодки, или что там еще обычно говорят детям, когда их бросил отец, а говорить правду еще рановато. Я знала только, что бабушка с палочкой и склерозом была, наверное, единственным человеком, которого вообще волновало существование внучат. Она их навещала, делала, что могла, но могла-то мало - и сил не хватало, и пенсии…
Однажды мне нужно было выйти пораньше, и на площадке я, наконец, встретила «топтуна» – им оказался Сашка. Я, конечно, не выдержала и спросила, куда в такую рань. Выяснилось, что сосед бежит… на работу. Уже потом от своего младшего брата я узнала: работает сосед постоянно, потому что практически зарабатывает и на сестру, и на себя – в этой семье он единственный кормилец. И потому, пока его друзья играют в футбол, он идет и закупает оптом баночки с мыльными пузырями, а потом перепродает их в розницу. Если на улице дождь, его ровесники сбегаются под навес играть в фишки, а Сашка перетаскивает пустые ящики из продуктового магазина к мусорным бакам. Когда его друзья едят мороженное, он это мороженое продает, или квас, колу, или еще что-нибудь. Причем все это Сашка делает по собственному желанию – тут ни о никакой эксплуатации детского труда речи не идет, одна только необходимость, но крайне суровая. И ответственность у Сашки тоже вполне конкретная: за сестренку и бабушку, за мать. Попробуйте себя на его месте представить – не дай Бог! При этом ни разу ни я, ни брат нытья или жалоб, обиды на родителей от него не слышали. Это меня особенно поразило.
В конце лета мы с Сашкой не виделись, но теперь уже осень, новый учебный год. Встаю пораньше – и мы снова встречаемся на площадке. А тут он пропал на несколько дней, потом появился, «Что, просыпал?» – пошутила я. Нет, оказалось, заболела сестренка – и пришлось вызывать доктора, поить микстурой, полоскать горло.… В этот момент я подумала, что моя шутка насчет «проспал» не совсем корректная. Потому что проспать подходит для меня или многих моих подруг, а для него – непозволительная роскошь. И еще я отметила, что за какой-то месяц Сашка умудрился резко повзрослеть, и не то что вырос, но стал держаться «на равных». Может потому, что без роскоши мы взрослеем быстрее?
Шаганэ Даниелян, 1 курс ОФО КубГУ