Почти каждый подросток в определенный момент решает: «Я уже взрослый, и все детское, включая мультики, стикеры и вишневое мороженое, мне наскучило. Пускай малышня развлекается, я давно из этого вырос».
Позиция понятная и даже оправданная. Но не без изъянов. Ведь мультфильмы, сделанные с душой и наделенные философским смыслом, увлекают даже совершеннолетних людей - трижды и четырежды. Поговорим об одном из них - небезызвестных «Смешариках».
А в «Смешариках» точно есть философия?
Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к метафоре: вообще, любое хорошее художественное произведение – это ледник. Ледник, у которого 90% объема погружено в воду. Верхушка холодного булыжника, которую мы видим – это та часть мультфильма, которую мы воспринимаем, будучи детьми. Всё остальное скрыто под толщей темной воды. Взрослея, мы учимся плавать – и тогда можем нырнуть, чтобы исследовать ледник полностью.
Может быть, «Смешарики» всё-таки не сравнимы с ледниками, и большая часть заложенных смыслов лежит на поверхности. Как бы то ни было, мы познакомимся с теми сериями и моментами, которые во взрослом возрасте воспринимаются иначе.
«В начале было слово…»
Год: 2006
Сюжет прост: почти все главные герои пишут истории о самих себе – для потомков. Истории, конечно, абсолютно разные: каждый пишет её под себя, так, как он считает верным. Что тут может быть непонятного (пускай даже и для маленького зрителя)?
Во-первых, название – это отсылка к Новому Завету. Кстати, этими же словами свою историю начинает Копатыч – вероятно, для полноты картины, которая состоит из сказочных, летописных и магнитофонных записей. А может, создатели хотели подчеркнуть его религиозность...Это тоже не стоит исключать, ведь тема различных верований не раз поднималась в мультсериале (к примеру, в серии «Сувенир»).
Во-вторых, серия не только о том, что у каждого своя правда. И не только о том, что историю пишут люди, а потому возникает вопрос, насколько она правдива. Обратите внимание, как «Смешарики» борются за внимание первого читателя – Копатыча: каждый хочет поскорее представить ему свою версию, опередить других. На что это похоже? Приходит мысль о работе современных СМИ, которые «делят» аудиторию. Они рассказывают вроде об одном и том же, но в разных форматах, в разных жанрах, в разных временных рамках. В информационный век главной ценностью становится оперативность, а вот смыслы - размываются.
«Лили»
Год: 2004
К слову о размытых смыслах. Постмодернисты считают, что научное познание мира невозможно, поскольку объективной реальности не существует. Как и истины – есть только интерпретации. И знаки. А ещё – симулякры: копии того, чего на самом деле не существует.
Лили в одноимённой серии словно выступает в роли такого симулякра. Ёжик находит её портрет и, уверенный в том, что ежиху нужно спасать, организовывает целую операцию. По итогу оказывается, что никакой Лили не существовало, а её изображение – это этикетка от лимонада.
Ещё, кажется, у Ёжика ярко выражен синдром спасателя (и пессимистический взгляд на жизнь, а также обсессивно-компульсивное расстройство, но это тема отдельной серии – «Ежик и здоровье»). Обычно неугомонный Крош здесь (как и в серии «Австралия») – голос здравого смысла и логики. Рокировка ролями помогает раскрыть героев, оживляет их. Это очень похоже на нас, которые всю свою жизнь ведут себя по-разному, не зацикливаясь на определенных моделях поведения: в школе мы - прилежные ученики, в общении - заводилы, в отношениях - окрыленные романтики.
«Страшилка для Нюши»
Год: 2005
Начало – классическое, не правда ли? Лично меня эта серия очень пугала в детстве. По большей части атмосферой - но и сам Ловелас казался устрашающим. Может быть, от того, что он «не подходил» миру «Смешариков»: высокий человек с гитарой и низким голосом совсем не вписывался в Ромашковую долину, которую населяли только забавные и цветные круглые герои.
Что интересного мы находим, пересматривая серию уже взрослыми? Оказывается, бояться в ней нечего. Правда, саспенс (состояние тревоги - ПУ) воздействует должным образом на неискушенных юных зрителей: все эти тени и фигуры в ночной темноте могут выглядеть жутко (или смешно: зависит от состояния и опыта смотрящего). И всё же напряжение не длится вечно, и полностью исчезает в домике Совуньи. Кстати говоря, она, кажется, показывает Нюше упрощённые пятна Роршаха – так или иначе, «тестирует» её психологическими картинками.
Что же до самого Чёрного Ловеласа, здесь простирается поле догадок. Может быть, он - образ, символизирующий наши выдуманные страхи, с которыми мы можем подружиться? Или что мы будем скучать по ним?
Вряд ли Чёрный Ловелас «отсылает» нас к образу чёрного человека из пушкинской маленькой трагедии «Моцарт и Сальери» (или к одноименной поэме Есенина): всё же очень разные функции все трое персонажей этой серии выполняют. Можно, конечно, представить, что Ловелас – это предвестник смерти или тёмная сторона личности Нюши, но это кажется уж слишком притянутым за уши. Однако это неплохое начало, если хочешь построить теорию, благодаря которой возможно серьёзно переосмыслить этот выдуманный мир.
Кинопоиск же считает, что «Страшилка для Нюши» – это «нежная история пробуждения романтических чувств». Может быть, это и не о любви совсем, но точно – о границах человеческого мышления, которые мы сами себе вычерчиваем. О монстрах, которых мы себе воображаем.
Книга сосуществует с читателем, фильм со зрителем. Когда ты с другом смотришь один и тот же фильм, вполне может оказаться, что на деле вы видите совсем не одно и то же. Ведь не только кинематографичная история, а вообще всё на свете преломляется через разные призмы восприятия. И каждый из нас даже в простых «Смешариках» видит что-то свое.
О трех сериях, которые заставят переосмыслить мультивселенную Смешариков и свою жизнь, рассказывает Полина Дмитриева
