Нынешним летом в нашем городе бал медалистов и награждение решили проводить прямо на улице — наверное, для того, чтобы привлечь к мероприятию больше зрителей. Может, и верное было решение, но уж больно жаркий выдался день, высокое начальство где-то задерживалось, и все мы, сотни полторы медалистов в костюмах и бальных платьях, а ещё и родители, томились на этом солнцепеке в ожидании.
Наконец, губернатор приехал, поздравил, и начался процесс вручения. И тут выяснилось, что медали, которые нам вручали, были… пластмассовыми. И хотя, как я теперь понимаю, других-то и быть не могло, потому что настоящие ожидали нас в родных школах, но сам вид «награды» был настолько неказистый, что у многих вызвал просто недоумение. Обычно такие медальки вручают на утреннике в детском саду за прочитанный стишок или спетую песенку. И что вообще с таким знаком отличия делать, где хранить, как использовать? Мы же не оставляем на память одноразовые стаканчики? И публика, естественно, начала с этими кусочками пластмассы экспериментировать — кто-то из на солнце через них смотрел, кто-то на зуб пробовал, а молодой человек в чёрном торжественном костюме совершенно бестактно спросил у тётеньки-организатора: «А зачем нам это?»
— Ну, как это зачем?... — Тоже удивилась тётенька. — Это же от самого губернатора! Такая память!
— А-а, — сосед «включил дурачка». — Ну, да...
Действительно… Как это я не догадался! Минут через пятнадцать всех нас этими медальками отоварили, все руки пожали, а потом действо переместилось под крышу здания — туда всех медалистов и победителей олимпиад пригласили на круглый стол, помечтать, так сказать, о будущем. И хотя тут, под крышей было, вроде, поначалу куда прохладнее, но очень быстро и в зале стало не продохнуть, потому что речи у выступающих чиновников были такими горячими, духоподъёмными и волнительными, что температура снова повысилась. И все ораторы, как один, сперва поздравляли, потом убеждали нас никуда не уезжать, учиться и работать на родной земле, где всех нас, оказывается, ждут с огромным нетерпением и надеждой, и где все пути-дороги для молодых дарований открыты, и впереди у всех очень светлое будущее.
Сижу в этом переполненном зале вместе со своими сверстниками, слушаю словно списанные друг у друга выступления, все эти аргументы и доводы, и много чего интересного для себя узнаю. Ну, например, что качество образования в областных школах, оказывается, ничуть не хуже, чем в Москве или Питере, и что вот-вот появится у нас свой собственный областной «Сириус» и такой он будет замечательный, что сочинский, похоже, отдыхает. И что таланты у нас и сейчас растут прямо как грибы, а если и мы останемся и поможем выращивать, то это самое светлое завтра наступит ещё быстрее.
Народ слушает всё это вполуха — кто в мобильнике роется, кто эсэмэски пишет, а кто придрёмывает — разморило. А я вспоминаю, как в нашей семье выкраивали деньги на репетиторов, и как перегружены учителя в моей школе, потому что иначе, на одну ставку, им просто не выжить. Как этот областной «Сириус» у нас создавался — без здания, без технической базы, без специалистов: просто взяли тех же учителей и обязали в срочном порядке, чуть ли не на общественных началах написать программы, и всё — срочно, в неурочное время, потому что ещё вчера, оказывается, надо было отчитаться «наверх» о готовности.
А потом я вспоминала олимпиаду в Калининграде, где так успешно выступила, и ребят из Москвы, которым город, оказывается, за один только выход в финал вручил такие суммы, которые моя любимая учительница со всеми дополнительными нагрузками не заработала бы, наверное, и за несколько лет (ей, кстати, за мою победу даже премии не выписали). Да что там о премиях — билет на обратную дорогу после финала олимпиады нам не оплатили, сказали, что заранее брать билет нельзя, иначе у них отчётность не примут, и финансовый убыток получится, и обратно нас с сопровождающей вёз папа на свои деньги...
Торжественное мероприятие продолжалось, а речи становились всё пламеннее: «Мы для вас столько сделали, и теперь вы должны, нет, просто обязаны...» И я всё пыталась представить себе, угадать то конкретное лицо, которому я или мои родители были чем-то обязаны.
— Слушай, да что они несут? — меня в бок легонько толкнула подруга. — Я вчера не поленилась, погуглила в рейтингах нашу замечательную малую родину. Так там в пятьсот лучших школ только один лицей попал, а вузы вообще за пределами видимости...
Я кивнула ей в ответ понимающе, потому что цифры, факты и рейтинги посмотрела ещё несколько месяцев назад, и потому сейчас было особенно
любопытно слушать наших чиновников. И если бы настоящий круглый стол, а не это кондовое «мероприятие», спросила бы — они что, действительно нас за детсадовцев принимают, за детишек, у которых в семьях жизнь вокруг никогда не обсуждается, у которых друзей-приятелей в местных школах и вузах нету, и мы не знаем, как тяжело найти работу в нашем городе по специальности, а уж тем более — гуманитариям. И вообще, они в курсе, что интернет уже давно изобрели, и с его помощью так легко отличить вранье от вымысла?
Но тут меня подруга ещё раз толкнула, отвлекла, а точнее — вернула к реальности: «Да, перестань ты, лучше посмотри, что я вчера сфоткала», — показала смешную фотку, и мы тихонько посмеялись. А потом уже я, в ответ, достала свой мобильник и показала ей последнее сообщение — электронный билет до Москвы. Меня приняли в университет, о котором я так давно мечтала, и этот билет, билет в одну сторону, был для меня самым дорогим и замечательным подарком.
Текст: Анастасия Иванова (имя изменено по просьбе автора)
Иллюстрация: Анастасия Рей
