В этот день за окном была снежная, холодная погода. Мама ушла получать хлеб. Я сидела в комнате одна. Через несколько часов дверь открылась. В проходе стояла мама. Замёрзшая и … расстроенная. Спрашиваю: «что случилось?» Оказывается, пока мама шла домой, на неё напал голодный подросток и отобрал кусочек хлеба. Я поняла все сразу: сегодня на обед у нас будут щи из засушенных листьев крапивы. Не страшно.После обеда мама попросила меня сходить к тёте Тане, чтобы та передала мне одежду, которую нужно подшить: мама брала вещи на починку (за это тогда давали несколько копеек). Я оделась и пошла к тёте Тане, она жила на другой улице.На улице было очень холодно около 15 градусов мороза. Я шла и видела, как люди просто падали: то ли от голода, то ли от нехватки сил. Еле дохожу до места и вижу: прямо у дома маминой знакомой какой-то школьник отобрал у пожилой женщины небольшой мешочек. Приглядываюсь и понимаю: тётя Таня. Это она только что осталась без хлеба, или без денег.
Мы поднялись к ней в квартиру, но даже там не стало теплее. Промёрз уже весь дом. Благо долго стоять на месте не пришлось: мне быстренько выдали пальто и я пошла домой. Когда я вышла на улицу, у меня появилось такое чувство, что прошло уже несколько недель: за то время, которое я прождала, умерло уже несколько человек.
Мы поднялись к ней в квартиру, но даже там не стало теплее. Промёрз уже весь дом. Благо долго стоять на месте не пришлось: мне быстренько выдали пальто и я пошла домой. Когда я вышла на улицу, у меня появилось такое чувство, что прошло уже несколько недель: за то время, которое я прождала, умерло уже несколько человек.
Я бежала домой как можно скорее, очень хотелось согреться. Но вот меня заставило остановиться одно объявление: «сегодня вечером в здании дома культуры будет военное представление». Как же хочется туда сходить. Кажется, что я на мероприятиях уже лет десять не была.
Придя домой, я отдала маме пальто и она быстро села за работу. А меня попросила собрать книги, чтобы вечером ими растопить печь. Собрала. Теперь нести пальто обратно.
Я всё думала, не получится ли у меня сходить на вечернее представление. «Мам, можно?» — смотрю на неё молящими глазами. «Хорошо, только это может быть опасно. Будь осторожнее». Мысль о вечернем концерте даже как-то приободрила: тащить пальто было проще, да и холод на улице ощущался не так сильно. И вот пальто снова у тёти Тани, в кармане у меня три копейки, а я довольная иду в Дом Культуры.
Из дома культуры я вышла довольная. В кармане всё теребила сахарок от военного – хотелось поделиться им с мамой. Я была настолько воодушевлённая, что и забыла посмотреть на время. А уже было очень поздно, на улицах можно было ходить только по пропускам. А у меня что? Только сахар, да три копейки. Нужно было бежать, причём тихо, чтобы никто не заметил. И вот я почти прибежала к дому, как меня остановил какой-то человек в форме. Полковник Денисов.
Он спросил:
-Девочка, как тебя зовут?
-Девочка, как тебя зовут?
Я тревожным голосом ответила:
-Галя...
-Галя...
Полковник спросил, где я живу и предложил отвести меня домой. Было очень страшно. А вдруг он и не полковник вовсе? И никакой не Денисов?
Мама говорила, что никому нельзя верить в наше тяжёлое время.
Мы подошли к моему дому, и я увидела маму. Она была напугана, как и я. И, кажется, на ней не было даже пальто. Она увидела меня и ринулась нам навстречу. Крепко обняла меня и прижала к себе. Я не могла вдохнуть, но маму не оттолкнула. Представляю, как ей страшно.
Солдат улыбнулся и сказал маме:
-Гражданка, не отпускайте свою дочь гулять вечером. Вы же понимаете, что на улицу опасно выходить, а особенно маленьким детям.
-Гражданка, не отпускайте свою дочь гулять вечером. Вы же понимаете, что на улицу опасно выходить, а особенно маленьким детям.
