Принты-обманки, золото и невесомость: модные тренды-2024

Для начала заметим, что эффект trompe l'oeil («обман зрения») совсем не новый. Вспомнить хотя бы «Tear Dress» («Рваное платье») Эльзы Скьяпарелли, созданное в 1938 году в соавторстве с Сальвадором Дали (разрывы и болтающиеся лоскутья платья были всего лишь изображены на его целой поверхности). Или коллекцию Trompe L'oeil весна-лето 1996 Маржела, для которой специально создали фотографии предметов одежды, которые затем перенесли на ткани простых в конструктивном плане вещей. 

Принты-обманки были главной тенденцией и пару сезонов назад, только в виде оптической иллюзии обнаженного тела — коллекции Y/Project, Balmain, Alaïa сезона осень-зима 2022/23 тому подтверждение. Сегодня в «нарисованных» джинсах выступают певицы и танцовщики на сцене: Глен Мартенс одел Бейонсе в кэтсьют из видавшего виды «денима». А Матье Блази сделал костюмы из того же «лукавого» денима для постановки в рамках Венецианской биеннале — на самом деле джинсу имитировал вискозный шелк с фотореалистичным принтом.

«Простота» и «парадокс» — именно так Пьерпаоло Пиччоли, креативный директор Valentino, обозначил кутюрную коллекцию итальянского Дома 2023, показ которой открыла Кайя Гербер в «джинсах» из шелкового газара, расшитого перламутровыми бусинами. Их окрасили в 80 оттенков индиго: все для того, чтобы воспроизвести текстуру денима. 

К слову, в этом и заключается сущность trompe l'oeil, в основе которого лежит инверсия — переворачивание с ног на голову/выворачивание наизнанку. Аутентичные предметы одежды с помощью принтов-обманок нарочито демонстрируют изнанку: прямо — например, подкладку одежды (как у Loewe и Acne Studios) или косвенно — например, те «нежелательные» части тела, которые должны скрываться под одеждой «по определению» (как у Moschino и Crutchley). Именно это намеренное противоречие рождает двойственные ощущения. Вот только какие?

Зачастую вещи (материалы) на принтах кажутся более материальными, нежели ткани на которые они нанесены. Эта дезориентация рождает ощущения беспокойства и тревоги. Сбивает с толку и то, что предметы гардероба, «нарисованные» в виде принтов, оказываются откровенно фейковыми. Дизайнеры будто затеяли с нами игру «обмани меня»: вспомните, сколько раз вы недоверчиво разглядывали вещи из новых коллекций?

Только вот «лжеца» теперь выявляют не по мимике, речи и жестам, а по одежде. И тут в голове автоматически всплывает мысль: эпоху модных обманов не миновать, а значит хорошо бы запастись не только соответствующей амуницией, но и навыками.

Хорошая новость в том, что принты-обманки пробуждают совершенно противоположные чувства. Незавершенные, скорее наивные, а порой заношенные, будто искусственно состаренные — вещи в виде принтов заставляют нас ностальгировать. Как результат — мы с удовольствием погружаемся в детское эго-состояние и примеряем весьма инфантильные образы. Например, платье с нарисованным нижним бельем из коллаборации Jean Paul Gaultier by Glenn Martens или из коллекции Marco Rambaldi осень-зима 2024/25. Все это может быть расценено как попытка увидеть альтернативную картину мира (хотя бы временно) – устойчивую, беспечную, наполненную самоиронией.

Помните пижаму The Blueprint Х Ívolga? Констатируем: этим летом дизайнеры показали ночные рубашки и сорочки, только в полоску — показы Marni, Louis Vuitton и Sunnei тому пример. Вообще, вплоть до второй промышленной революции (конец XIX века) одежда, соприкасающаяся с телом, могла быть или белой, или неокрашенной: краски считались чем-то потенциально нечистым.

К слову, белые сорочки дизайнеры тоже не игнорируют: они были на показах Chloe и Issey Miyake. Полоски же — промежуточный этап между гигиеническим белым и ярким насыщенным цветом — позволили освободиться от засилья небеленых тканей. Сегодня полосатые пижамы (впрочем, как и любые другие) скорее призваны сохранять наше тело в чистоте и защищать его от внешних воздействий.

Морскую полоску нам показали Dries Van Noten (ассиметричная бело-синяя рубашка), Bottega Veneta (красно-белое платье-водолазка) и Issey Miyake (облегающие костюмы с помощью градиента покрыли синие, красные и белые полоски). Вообще, в морском деле сочетание красного и синего цветов с белым выполняет сигнальную функцию: матросам важно видеть друг друга при любых обстоятельствах. 

Сразу вспоминаем мужскую коллекцию Жан-Поля Готье «Toy Boy» 1983, в которой впервые появилась матросская полоска. К слову, Готье навсегда связал тельняшку со своим именем: далее мы увидим ее на флаконе в форме мужского торса аромата Le Male. Затем в летней коллекции Haute Couture 2000 года: тогда дизайнер показал платье Lascar в черно-белую полоску, низ которого был отделан бахромой.

В изображениях приморских городов художника Эжена Будена 1850-1860-х гг. полоски фигурируют везде: на тканых покрытиях тентов и пляжных стульев, купальных костюмах, дамских платьях и зонтиках молодых барышень. И сочетание белых и аквамариновых полосок — символа лета и моря — показал нам Дрис ван Нотен: полосатые рубашки, купальные лифы и пляжные платья вызывают именно «морские» ассоциации. 

Вообще, отдых не ограничивается пляжным лежаком и морскими ваннами: все-таки занятия спортом и укрепление здоровья никто не отменял. Поэтому пляжные полоски связаны и с ЗОЖ: полосатые спортивные костюмы были замечены у Kiko Kostadinov.

Цирковые интерпретации полосок мы встретили на показе Louis Vuitton. В этот раз Николя Жескьер выступил в роли скомороха: воротники гофре, блузы с рукавами-буфами и подтяжки, которые натягивали до ушей бело-голубые брюки, недвусмысленно напоминают одеяния клоунов и всех, кто занят развлечением публики. К слову, брюки напоминают огромные подштанники в бело-голубую полоску Обеликса, товарища Астерикса из одноименного комикса. 

А на показах Latimmier и Bottega Veneta особое внимание привлекала бахрома: разорванные рубашка и брюки Эрвина Латимье и отрезы ткани вместо юбок Матье Блази и создавали «полосатый» эффект. От клоунских костюмов в полоску становится весело и сладко, как от карамелек «берлинго», на которые, кстати, были похожи цирковые дуэт «розово-белая юбка и укороченная рубашка», платье и шапочка для ванны в придачу Patou.